Повернулся, глядя на дренея.
— Знай — я всегда буду со своим народом. Если мы сойдемся на поле битвы — моя рука не дрогнет.
— Значит… ты не передашь меня Hep'зулу? — спросил Велен озадаченно.
— Нет. — Дуротан покачал головой. — Если б он хотел тебя видеть — явился бы сам. Он назначил меня распорядиться тобой — и я распорядился, как счел нужным.
— Разве тебе не было приказано доставить ему пленных?
— Мне было приказано встретить тебя и выслушать. Если б я захватил тебя в битве, выбив оружие из твоих рук, повергнув наземь, тогда ты был бы пленник. В связывании рук, с покорностью для того протянутых, нет чести. Я не могу тебя понять и не хочу убивать. Ты говоришь, что не питаешь к оркам зла. Мои вожди и духи предков говорят иное.
И снова Дуротан встал на колени перед Беленом.
— Тебя зовут пророком — так может, тебе известно будущее? Если так, скажи, что мне сделать для предотвращения грядущего зла? Я не хочу проливать невинную кровь! Дай мне хоть что-нибудь в доказательство твоих слов, хоть что-нибудь показать Нер'зулу, убедить его!
Понимал: умоляет врага, стоя на коленях, но это не унижало. Дуротан любил жену, свой клан, народ. И ужасался происходящим перед его глазами — ведь целое поколение мчится стремглав в будущее, заполненное лишь ненавистью, с сердцами, отравленными злобой. Если мольбы перед странным существом помогут избежать этого — стоит и взмолиться!
Велен посмотрел на вождя врагов без жалости и презрения, но с глубоким сочувствием и теплотой. Положил бледную руку на плечо.
— Будущее — не книга, открытая для чтения. Оно всегда течет, меняется, будто рябь на воде, взвихренный песок. Иногда я могу прозреть возможное — но едва ли больше. Я ощущал, что должен прийти безоружным, и оказалось: встречает меня не главный шаман орков, но тот, кто узнал гостеприимство моего дома. Думаю, это не случайно. И если есть способное предотвратить грядущую беду, живет оно среди орков, не среди дренеев. Лишь в этом я могу заверить тебя. Остальное не в моих силах. Реку можно направить в другое русло, но сделать это придется вам. Это все, что я знаю, и молюсь, чтобы этого оказалось достаточно для спасения моего народа.
Древнее, усталое, удрученное лицо Велена сказало больше слов: сам он не верит в спасение дренеев. Дуротан закрыл глаза на мгновение, шагнул назад.
— Камни мы оставим себе. Какова бы ни была их сила, шаманы обучатся ею владеть.
— Я так и думал, — сказал Велен с горечью, — Но я должен был их принести. Я надеялся: мы сможем вместе найти путь из общей беды.
