— Скоро приедет водка и мы с тобою немного выпьем. Остальное ты получишь на аэродроме. Ясно?
— Вполне…
— Тебе не интересно, кем ты будешь?
— Вы же запретили задавать вопросы…
— Я же говорю — ты исправляешься на глазах. Давай говори мне "ты", ты же не арестованный, мы с тобой теперь в одной упряжке. Я думаю, раз ты прожил несколько жизней, то тебе не в диковину начинать жить снова. Отныне ты космонавт Юрий Иванович Заикин.
— Но… но ведь… но ведь у меня… там, в Москве… наверно есть жена… дети, друзья и сослуживцы…я наверно не сильно похож на того Заикина…да и вообще, я на космонавта вроде бы не тяну…
— Перед тем, как мы тебя отправим на аэродром, с тобой будет произведена небольшая операция, мы тебе сделаем небольшую пластическую операцию, после которой тебя не сразу узнают, к тому же у тебя будет повод ссылаться на потерю памяти.
— Пластическая операция?!..
— Совсем мимолетная, она не затронет твоих красот и не обезобразит тебя. Ну только самую малость…
В коридоре за дверью раздалось шуршанье, Ленчик вышел и получил запотевшую бутылку водки из рук Гоши. Отправив опера в подъезд к друзьям-приятелям, он вернулся на кухню.
— А вот и твоя долгожданная водка. Я думаю — в Москве тебя будут угощать "Московской". Поехали, -
разлив по стаканам, скомандовал Ленчик и налитые до половины граненые стаканы по 0,7 коп за штуку, взлетели вверх и слегка звякнули друг об друга, самую малость, чуть-чуть.
— За твое рожденью, Юрий Заикин, за твой новый день рожденья!..
— За вновь испеченного космонавта…
Водка пошла по назначению, через пять минут мир на кухне незаметно изменился — позы стали чуть раскованней, выражение лиц чуть мягче и менее настороженней, движения более плавные и мягкие. Ленчик и Юрий закурили.
— А хорошо пошла, стерва…
— Хорошо…
Соучастники сидели, курили и откровенно, без всякого стеснения разглядывали друг друга. И чем дольше разглядывали друг друга, тем больше нравились друг другу…
— А ты ни чего мужик, свой в доску…
— В общем-то и ты не так уж плох…
За окном потихоньку умирала ночь, снег давно перестал падать серело, еще чуть-чуть и серое невзрачное утро поднимет серых невзрачных людей и погонит их на серую, невзрачную работу… Делать серые невзрачные вещи, столь необходимые в народном хозяйстве.
— Ну и хорошо, что мы с тобой поладили, Юрий. Я думал — ты будешь упираться.
Юрий пожал плечами, глаза слипались, хотелось лечь на немного, совсем на немного и полежать…
— Да ты не спи, скоро поедем. Пошли в машину.
