Крепким мороз щипал щеки и выбивал слезу, с омских заводов несло какой-то дрянью да так, что перехватывало дыхание. Вокруг высились сталинградские руины или остатки Хиросимы-с-Нагасаки… Леонид Потапов сидел на корточках над полу занесенным трупом, уже виденным им. Сидел, молчал и как водится в такие минуты, думал о бренности бытия. Вот так же живешь, баб гребешь, водку пьешь, а костлявая раз… И ты жмурик, сыграл в ящик, откинул копыта, двинул колеса, перекинулся… И ни кто не узнает, где могилка твоя, почти вслух напел Ленчик и встряхнув головой, с целью отгона печальных мыслей, с трудом засунул за пазуху, во внутренний карман пальто, истасканного и истрепанного, паспорт. Паспорт гражданина Безухова Юрия Ивановича, 1946 года рождения, без определенного места жительства и рода занятий. И стал сразу труп не бесхозным жмуриком, а довольно таки приличным трупом умершего гражданина Безухова. Умершего явно от отравления алкоголем.
Выпрямившись и полюбовавшись насупленным трупом гражданина Безухова, Ленчик призывно махнул рукой. Из теплой "Волги" неторопливо вылезли фотограф и эксперт-врач, оба с чемоданчиками, как будто собрались в баню. Друзья-алкоголики, Гаврилин и Шусткин, глубоко проваливаясь в снег и обходя кучи строительного мусора и недостроя, подошли к Потапову.
— Везет же тебе, Ленчик, -
ласково и пьяно усмехнулся эксперт Гаврилин, усмехнулся и икнул.
— Чего там, осмотрите и в морг.
— Зарезали или зарубили мерзавца? -
скучно поинтересовался фотограф Шусткин и так же пьяно икнул, прикрыв рот рваной кожанкой перчаткой, держа ее в руке.
— Я думаю — алкоголь и мороз,-
твердо произнес Леонид и внимательно посмотрел в глаза алкашам. Те забегали взглядами, засуетились, загребли по карманам, затеребили чемоданчики:
— Как скажешь, Ленчик, как скажешь, отец-командир, так и сделаем, мы тебе за бутылку фуй че хошь напишем, гребена мать… Хошь от беременности помер жмурик, нам татарам все едно…
Эксперт тяжело опустился на одно колено и зашарил у трупа за пазухой. Вытащив из внутреннего кармана паспорт, затертую серо-зеленую книжицу, протянул ее Леониду. Фотограф глубокомысленно изрек:
— Бесхозных не бывает, все чьи-то, вот и ксива отыскалась… Врач, поднимаясь с колена, охая и икая, добавил:
