— Джованна, все в порядке?
Некоторое время она колеблется, но потом бросает: «Я ухожу теперь» — и спрыгивает со стула, не обращая внимания на мои попытки задержаться. Пока я дошел до двери, она уже была на площади. Джованна явно не хотела, чтобы нас увидели вместе. Смотрю, как она скрывается из глаз за поворотом на улице Санта-Мария-ди-Константинополи. Оглядываюсь на парня за стойкой: тот улыбается.
— Часто она сюда заходит?
Бармен молчит; улыбка исчезает с его губ.
— Часто она сюда заходит? — повторяю я сурово: мне нужен точный ответ.
Парень поднимает два пальца:
— Два раз… settimana…[42]
— Grazie.
— Prego, — раздраженно отвечает бармен.
Покидаю «Кибер-Данте» и захожу в соседнее кафе. Заказываю пиво с пиццей. Теперь обстановка ясна. Если не возвращаюсь в суд — все будет прекрасно, если возвращаюсь — есть риск попасть в беду. Я не собирался возвращаться, я не хочу возвращаться, я и не пойду — и все будет отлично. Хорошо, что я не втянул Алессандро в эту историю.
Подали пиво с пиццей. Я ел, наблюдая, как на другом конце площади собирается группа юных неаполитанцев. Лет пятнадцати-шестнадцати, все орут, хохочут: девичьи голоса кокетливо звенят, парни хрипло рычат, как молодые самцы. Одни толкают «веспы», другие оседлали их, третьи катят на мотоциклах под уклон: мальчишка держит руль, а смазливая подружка сидит перед ним в ярких шортиках и темных очках, длинные темные волосы рассыпаются по плечам. Симпатичные подростки, похожи на итальянских кинозвезд 50-х годов.
Интересно, думаю, Джованна тоже так развлекается? Позволительно ли детям каморры так беззаботно развлекаться? Сомневаюсь. Впрочем, что я могу знать? Допустим, Джованна рванула на встречу с приятелями, катит себе сейчас на «веспе», обсуждая последние сплетни о «Луна-поп», модной итальянской эстрадной группе. С другой стороны, слишком уж она осторожна, слишком погружена в мрачные мысли. Под хулиганской дерзостью, под мальчишеством таится одиночество, беспокойство, страх. Джованна напоминает моих пациентов: молодые люди упорно не желали пенять на ужасные житейские обстоятельства и все же не могли избегать общения и прятать свои чувства — глаза полны печали, смертной тревоги. Только даже если и у Джованны схожие проблемы, вряд ли я смогу предложить ей свои услуги консультанта. Что я скажу: связь с организованной преступностью — это плохой жизненный выбор? Не поможет. Мне неведомы терапевтические приемы лечения. Самосовершенствование — вот единственный способ. Однако в Италии это почти невозможно, если учесть, что семейные традиции сильно осложняют проблемы взросления в преступном мире, больше похожем на тайное общество. Тут есть свои специалисты. С другой стороны, не уверен, нашли бы они общий язык с выходцами из каморры. Интересная, наверное, сфера исследований, если они не связаны с расколом семей, среди членов которых почти непременно отыщутся один-два профессиональных киллера.
