Как они орудовали, мы не очень поняли, но на всякий случай взяли с собой водяной пистолет.
Мы подняли воротники, натянули на глаза кепки и долго репетировали перед зеркалом разные свирепые рожи. Вид у нас был вполне уголовный.
У меня уже росли усы. Правда, они были белобрысые и почти незаметные и я их еще ни разу не брил, но довольно густые.
Для солидности я покрасил их черным карандашом. Карандаш я слюнявил во рту. Усы вышли жгучие.
Мы крались по улице Рубинштейна, прижимаясь к стенам, оглядываясь и делая иногда короткие перебежки от одной водосточной трубы к другой.
Вячек был бледным. Он выразительно держал правую руку в кармане, сжимая водяной пистолет, заряженный одеколоном.
Видно, он его здорово сжимал, потому что еще в автобусе от нас шарахнулась какая-то бабка и заявила на весь вагон:
— Или они его пили, или они в ём купались.
Одеколон был «Тройной», и от Вячека исходили тугие волны запахов, настолько крепких, что глаза слезились.
Это была его идея — зарядить пистолет одеколоном.
— Если нападут, как прысну в глаза, знаешь, как защиплет! Взвоют!
Магазин снял чисто промытыми окнами. Надписи гласили: «Скупка золота, платины, драгоценных камней у населения».
— Понял? — зачем-то спросил Вячек.
Я кивнул.
Мы насунули кепки поглубже, оглядели немноголюдные тротуары и шмыгнули в узкую дверь.
В конце небольшого продолговатого зала был застекленный барьер с окошечком.
За окошечком сидела загорелая девушка и читала книгу. Стол перед ней был уставлен бутылочками, щипцами, пилками. Справа стояли лабораторные весы. Точь-в-точь как у нас в кабинете физики.
Вячек протянул пятерку. Девушка нехотя оторвалась от книги, равнодушно повертела золотой и сказала:
— Семнадцать.
— Тысяч? — ужаснулся Вячек.
— Нет, рублей, — ответила девушка, и было похоже, что она сейчас захихикает. У нее даже ямочки на щеках появились.
Семнадцать рублей?! Может быть, я ослышался? Представляете — семнадцать старыми! Брикет мороженого стоит два двадцать. Билет в кино на вечерний сеанс пять рублей.
Семнадцать?! Невероятно!
— Монеты принимаем не на вес, а по курсу, — вымолвила девушка непонятную для нас фразу и не выдержала, улыбнулась.
Видно, рожи у нас были такие ошарашенные и глупые, что она не выдержала. Первым пришел в себя Вячек.
— Тут что-то не так, — зловеще сказал он, вспомнив, очевидно, рассказ отца. Я его тоже вспомнил. — Наверное, одна шайка-лейка.
Девушка нахмурилась. Ямочки ее исчезли.
— Будете сдавать или нет? — спросила она железным голосом.
