На интуицию мы не имеем права полагаться, — возразил Крамольников, снимая очки и растирая пальцами переносье. — А прямых-то ведь доказательств, что Буткин в тот день был тоже арестован, нет никаких!
Мне удалось узнать: через день после моего побега он заходил опять к Фаине Егоровне. И обо мне ее не спрашивал.
Зачем бы он стал спрашивать?
Если он не знал, что я арестован и бежал, а квартира Фаины Егоровны провалена, он должен был бы спросить ее.
Необязательно. Это уже мнительность.
И его самого не захватили там. А ясно, что квартира Фаины Егоровны все время под наблюдением.
У жандармов могут быть своп расчеты.
Не знаю. Но у меня из всех мелочей поведения и его и Козинцова складывается одно: Буткин в тот вечер тоже был арестован.
Во всяком случае сам он это решительно отрицает.
Он отрицает и получение писем от Ленина и Крупской.
Допускаю, что они действительно могли быть не получены. Не все из-за границы доходит до нас.
Если бы их перехватила охранка, она по адресу «Пойзнер и Нови» уже добралась бы и до Буткина и до Гутовского.
Это резонно. Но из этого следует прежде всего, что комитету нужно немедленно переменить адрес для переписки, а Буткину и Гутовскому быть осторожнее. Письма же могли и просто не дойти.
Я убежден, что и Гутовский тогда был в Томске, по Буткин заведомо пришел вместо него.
Гутовского и сейчас нет в Томске, а уехал, по моим расчетам, он, правда, как раз в день твоего приезда.
Может быть, уже после моего приезда?
Это установить невозможно. Не надо быть настолько сомневающимся, Буткин страшно обижен на тебя.
Он все время вертит хвостом, этот друг Гутовского, которому, кстати, я тоже ни на грош не верю, — упрямо сказал Лебедев.
Правильно. Гутовский уже два раза показал себя с самой невыгодной стороны. Но он нашел своим поступкам убедительные объяснения. В конце концов, он сидел в тюрьме. Бежал оттуда. И сейчас он горой стоит за Третий съезд. Люди ему доверяют.
Ладно. Ну, а ты, Григорий, ты-то сам ему веришь? — г в упор спросил Лебедев.
Крамольников улыбчиво шевельнул, своими толстыми, обветренными на морозе губами. Надел очки. И снова глаза у него сталп особенно большими и глубокими.
Как ты, интуитивно доверяю мало, — сказал он с откровенной прямотой, — но доказательств у меня нет. И потому, как агент Союзного комитета, я точно выполняю его поручения. Но твои сомнения начинают беспокоить и меня. Я подумаю хорошенько.
Их разговор перешел на «технику», Лебедев сказал, что все готово и крайне нужен человек. Хотя бы один. Второй скоро приедет. Крамольников перебил:
