Вот те раз! Значит, тогда что же: вовсе без цели? — в недоумении спросил Лавутин. — Чего же ради Нулем мы ooi.являть стачку? Без всяких требований… Этого я, убей, не пойму.
Станислав так и залился румянцем.
А поддержать наших петербургских и московских товарищей — разве это не цель? Разве не цель — показать, что все рабочие братья? Разве не цель — своим примером увлечь еще и других?
Пожалуй, правильно, — сказал Терешин.
А к этому надо, — несогласно басил Лавутин, — все-таки и своп требования выставить, хотя бы маленькие…
А вы не подумали, — вспылил Стась и даже привстал, — вы не подумали, что так вы измельчите, имении измельчите значение стачки? Вы превратите ее в борьбу за пятаки? А великая цель — братская солидарность всех рабочих — будет забыта.
Одно другому не помешало бы.
Нет, помешает! Очень помешает, товарищ! Выдвиньте свои местные требования — и стачка станет местной. А мы начинаем все-об-щую стачку. Следовательно, и трепетать перед стачечной мощью рабочих будет уже не ваше местное начальство, а правительство, монархия, вся самодержавная власть!
По мне, — медленно проговорил Порфирий, — на общее дело так я бы даже вот эти свои сапоги отдал… Последние!
Савве очень понравились слова Порфирия.
Я тоже, — сказал он. — И если вся Россия возьмется бастовать, вся вместе, так, конечно, не за пятаки.
Будто я против общего дела! — озлился Лавутин. — Гляди далеко, да и под ноги поглядывай…
Терешин поднял ладонь кверху, унимая спорщиков.
Чем это худо? — успел еще добавить Лавутин.
Охотники у нас говорят: пошел за зверем — птицу не стреляй! — крикнул ему Порфирий.
Все ясно. Надо начинать, — сказал Терешин и дружелюбно потрогал Стася за руку. — Только не окажемся мы одни, товарищ? Одни на всей линии. А всеобщей стачки не получится. Тогда ведь это для нас будет… очень плохо. Хуже, чем забастовка по поводу своих, местных требований.
Вот я и говорю… — загудел Лавутин снова.
Удивительное неверие, если не сказать больше, — опять вскипел и Стась. — Союзный комитет все-таки не настолько опрометчив в своих решениях, чтобы не подумать об этом. Всеобщая стачка получится! По всей линии работают наши товарищи. Я сам от вас сегодня же выезжаю еще… — Он остановился, едва удержавшись от искушения раскрыть все планы Союзного комитета и поразить присутствующих продуманностью этих планов. — Словом, друзья мои, скажу одно: не вас будут другие поддерживать в этой стачке, а вы станете поддерживать других. Поднимется огромнейшая сила!
