Борис оторвался от воспоминаний, опустил взгляд на стол. Среди многочисленных отчетов и справок пылилось недописанное письмо. Ирина бралась за него уже много раз и столько же раз бросала. Чеченская республика Ичкерия закупила у Эстонии большую партию ткани. Закупить закупили, в вот оплатить как-то забыли, что ли. Педантичные, законопослушные эстонцы уже больше года методично слали и слали письма с напоминаниями. Письма по бюрократической лестнице спускались к Ирине и оседали в отдельной папке. Что отвечать, она не знала, на ее вопросы все пожимали плечами — платить доверчивым эстонцам никто не собирался.
— Слушай, ты не знаешь надолго они там? — Борис оторвался то заваленного бумагами стола.
— Не-а, — лениво ответил Султан. — Я пришел, уже никого не было.
А совещание между тем только началось. Сначала, как водится, ждали министра, потом долго рассаживались в огромном кабинете, таская недостающие стулья. Собралось человек сто — не меньше. Почти все сотрудники нового, объединенного министерства. Долгие годы министерств было два, друг от друга совершенно независимых. В новой независимой республике их переименовали в управления и объединили в одно Министерство. Так с тех пор и работали — формально вместе, фактически, как и раньше, раздельно, при случае стараясь любой спорный вопрос перекинуть коллегами. «Коллег» зачастую знали только в лицо.
Вот и сейчас даже расселись раздельно — впереди «хозяева», сзади, у стены — «гости».
Министр начал без предисловий:
— Политическую обстановку напоминать не буду. Сами знаете. Скажу только, что положение очень серьезное. Очень! Россия всерьез собралась «навести у нас порядок». Знаем, какой они порядок могут навести! Рязанский!
В зале зашумели.
— Да — Рязанский! — повысил голос министр. — Что они еще могут! У себя бы сначала порядок навели! Нет, они к нам лезут. Лезут и лезут! Поэтому!.. Поэтому мы не можем сейчас оставаться в стороне. В воскресенье все выходим к центральному входу СовМина. С плакатами! «Нет войне! Остановите Россию!» Сами придумаете! Завтра, после обеда. Будут иностранные журналисты, телевидение — пусть весь мир видит. Все понятно? Понятно, я спрашиваю? Особенно это касается русских — вы должны быть первыми! Первыми — понятно? Не надейтесь отсидеться! Ждете, да? Не дождетесь! В случае чего — вы первые заложниками будете.
В зале зашептали, задвигались. К Ирине стали оборачиваться с сочувствующими взглядами. Пожилой чеченец из соседнего отдела демонстративно закатил глаза, кто-то извинительно улыбнулся. Русских в зале было немного, человек двадцать, но почему-то оборачивались именно к Ирине, даже не очень знакомые. Или ей так казалось? Она сидела с каменным лицом, в голове крутилась только одна мысль: «Не заплакать! Не заплакать!»
