Я взглянул на бомбу, но меня опередил Ив: подхватив ее, он рывком повернул ручку таймера и швырнул бомбу под колеса Машины. И тут же упал на колени — в спину ему вонзились две стрелы, мгновением позже еще одна попала в горло. Застонав, Ив рухнул на землю.
Это была катастрофа, в душе у меня все обмерло. В любую секунду мог раздаться взрыв — подхватив Ива, я стиснул зубы и побежал к Двери.
Только сейчас я с ужасом осознал, что почти все бойцы Эйла уже мертвы, мне было страшно смотреть на их утыканные стрелами тела. Лишь один продолжал отстреливаться, но это ничего не давало: люди Корригана расположились высоко на скалах, вне досягаемости нашего оружия. Еще один боец, сорокалетний Мартин, за руку волок к Двери Эйла. Волок из последних сил, раненный в ногу и в спину.
Я никогда не слышал свиста пуль. Зато звук вспарывающих воздух стрел имел все шансы навсегда отложиться в моей памяти. Одна из них задела мой лоб — я не ощутил боли, но левый глаз сразу залило кровью. Еще одна стрела попала в спину, я едва не упал от сильнейшего толчка. Ощущение было такое, словно в спину мне ткнули раскаленным прутом. Не будь кольчуги, я бы уже был мертв.
Я смотрел на Дверь сквозь пелену крови — и с ужасом понимал, что не добегу. Уже упал тащивший Эйла боец, из переносицы у него торчало оперение стрелы. Эйл тоже был мертв, одна стрела вошла ему под правое ухо, вторая попала в затылок.
Именно в этот момент и раздался сильнейший грохот — я невольно втянул голову, тут же ощутив мощный толчок в спину, в ушах зазвенело.
Я мог погибнуть от взрыва, — тем не менее, именно он меня и спас, заставив стрелков на пару секунд отвлечься. Воспользовавшись паузой, я из последних сил бросился к Двери. Ив дернулся и застонал у меня на руках, я подумал, что его снова ранило, но стрелы не увидел. Последние метры, нас плавно обволакивает спасительный туман. Еще немного...
Это было ужасно: я ощутил, как неведомая сила вырывает Ива у меня из рук. Дверь не пропускала его.
— Ив! — Я положил сварга на землю и тут же взревел от боли — в ногу, чуть повыше колена, впилась стрела, я всем телом ощутил, как ее наконечник ткнулся в кость. Даже не видя нас, стражники продолжали стрелять, у нас оставалось очень мало времени. Шипя от боли, я снова склонился к Иву.
— Очнись! — Я ударил Ива по щеке, потом, опомнившись, приложил руки к его голове. — Ну давай же, мы почти дома...
Прошли бесконечные секунды, прежде чем наполненный болью взгляд Ива стал осмысленным. Из глаз у него текли слезы.
