Еще несколько дней назад я и не думал, что тоже пойду с командой Эйла. Но Ив решил идти с ними, упирая на то, что только он один знает, что там и как. А я не мог его оставить. Эйл сначала возражал против нашего участия, но потом все-таки согласился — с условием, что мы не будем мешать.
Мы решили выйти из Двери близ Машины. Сначала рассматривался вариант подхода со стороны, но тогда стражников у входа в ущелье пришлось бы нейтрализовать, а с этим могли возникнуть проблемы: уж слишком их там много. Подобраться с другой стороны сложно, местность вокруг облюбованной Корриганом каменной гряды на удивление ровная и хорошо просматривается. Эйл решил не мудрить и выйти прямо у Машины, благо фактор внезапности был на нашей стороне.
В руках я сжимал парализатор—незатейливое и очень легкое оружие. У него было лишь два существенных недостатка: требовалось стрелять только в голову и с дистанции не дальше десяти метров. Говоря откровенно, я бы с удовольствием поменял это гуманное оружие на родной «калаш».
— Нервничаешь? — спросил Ив, подойдя ко мне.
— Немного.
— Не дрейфь, прорвемся, — произнес Ив, хлопнув меня по плечу.
Я улыбнулся: это выражение он почерпнул у меня.
— Приготовиться! — скомандовал Эйл, взглянув на небо.
Сумерки быстро светлели.
Мы выстроились у Двери — так, как отрабатывали это на тренировке. Последние секунды — вперед!
Странное это было ощущение: аплодисменты провожающих нас людей внезапно смолкли, ушли в небытие, стало очень тихо. Потом туман расступился, прямо перед собой я увидел нескольких гревшихся у костра стражников. Не успев оказать никакого сопротивления, они мешками свалились на землю, сраженные нашими выстрелами. Одного из них Эйл тут же оттащил от костра, тот упал слишком близко и мог обгореть.
Машина стояла на площадке у скалы в сотне метров от нас. Два бойца заняли оборону у Двери, остальные, в том числе и мы с Ивом, побежали к Машине.
Вот и Машина. Один из бойцов скинул рюкзак, вытащил отсвечивающую металлом бомбу. Шагнул к Машине — и с тихим сдавленным стоном упал на землю, из глаза у него торчало оперение арбалетной стрелы. Я кинулся к нему — и тут же ощутил страшный удар в бок, сбивший меня с ног.
Мы попали в засаду, теперь в этом не оставалось сомнений. И не в обычную, а тщательно организованную засаду. Скрипнув зубами, я вырвал стрелу из своего тела.
Стрела оказалась непростой, я понял это, увидев ее наконечник. На мне, как и на всех бойцах Эйла, была пластиковая кольчуга, спасавшая и от меча, и от стрел. От обычных стрел — но не под- кольчужных, с очень длинным и тонким острием. Саму стрелу кольчуга все же задерживала, но наконечник входил в тело на всю длину. В мире даотов такие стрелы известны не были, мне сразу стала ясна причастность к этому оружию Корригана.
