Я пригляделся… Обалдеть! Переносная рация! Маленькая, УКВ но не это странно. Рация была новой. НОВОЙ!
Бородач протянул рацию мне и пояснил:
— Разве ж такую вещь ваши дадут с собой унесть? Ни в жизть! Стал быть — сперли! Ну, мы их повязали, а вот теперь вам передаем. Заберите их, ради бога! А на опчество не думайте: опчество ни причем!..
…Тащить двух воров нам было некуда, так что мы расстреляли их километрах в пяти от деревни. Они дико вопили, что они в Магадане отработают, но это, по-моему, они просто крышей двинулись от страха. Я же учил в школе географию СССР и где Магадан представить себе могу. Очень уж далеко, чтобы хоть кто-то мог их туда отправить…
Но после расстрела у нас с Виталием произошел крупный разговор…
— Виталь, ты мне ничего сказать не хочешь?
— Н-нет, — он преувеличенно честно смотрит мне в глаза. — А что?
— Да нет, ничего… Что-то мне показалось, будто ты как-то непонятно прореагировал на известие о пионерах из колхоза. Показалось или нет?
Негуляев долго молчит, задумчиво жуя травинку, а потом:
— Понимаешь, Леш, тут вот какое дело… Были у нас неясные слухи, про какой-то «колхоз»… Вроде и пионеры у них есть… Только вот это — тайна, посерьезнее чем Артек.
— Подожди, подожди… Ну, тайна — это понятно, а чего за колхоз-то? И пионеры у них — это как мы или…
— Да не знаю я! — Виталий огорченно машет рукой. — Сам почти ничего не знаю!
Неожиданно он усмехается:
— Ты про них как бы не больше моего знаешь. Чего вылупился? Не веришь? А зря! А ну-ка, — он понижает голос, чуть придвигается и заглядывает мне в лицо — ну-ка вспомни: когда ты в Псковско-Новогородском анклаве геройствовал, там никого странного не было? И ничего?
Ничего странного? Да там все было странным. Непривычным и странным…
… Мне до сих пор страшно вспоминать все то, что там происходило. Я помню разрушенный Гдов, и горящие окраины Пскова, я помню грохот канонады скандинавских орудий и дикий крик атакующих лопарских частей, я помню как мы, выгрузившись на окраине Пскова, форсировали Великую и схватились в рукопашную со шведским десантом, я помню… Постой-ка! А ведь и верно, были там какие-то странные ребята, которых еще «колхозниками» называли! Точно! Были такие. Сотни две отменно вооруженных и обученных бойцов, каждый из которых стоил десятка скандов… Были такие! Они еще страдали, что у них «ни трактора, ни комбайна, ни молотилки» с собой нет. И командира я их помню: крепкий такой дядька комсомольского возраста. Он еще шапочку смешную носил, а называлась она… называлась она… Тюбетейка, точно! Так это они, что ли?!
