Травля русских историков | страница 28

. Присутствовала на нем и специально в связи с этим вызванная из Ленинграда делегация, среди членов которой оказался и С. Ф. Платонов. Несмотря на резкие выпады против Академии (вплоть до требования ее разгона) со стороны В. В. Куйбышева и Г. Н. Петровского^>{108}, «закрывать» Академию, как оказалось, всерьез никто не собирался. Разрешение на незаконные с точки зрения Устава довыборы было получено.

13 февраля 1929 года Общим собранием Академии наук A. М. Деборин, Н. М. Лукин и В. М. Фриче были избраны в число ее действительных членов^>{109}. Так закончилась «эпопея» с «неувязкой» при избрании первых коммунистов в Академию.

Сам С. Ф. Платонов свою роль во всей этой истории скромно оценивал как «направленную к успеху дела в смысле желательном для правительства»^>{110}. Так, видимо, рассматривали ее и «наверху». Во всяком случае, когда после выборов встал вопрос о новом руководстве Академии, именно его кандидатура была рекомендована в качестве академика-секретаря отделения гуманитарных наук. 7 марта 1929 года она была официально утверждена Общим собранием Академии^>{111}. Что же касается показаний Е. В. Тарле о том, что предполагалось даже выдвинуть кандидатуру С. Ф. Платонова в президенты Академии наук, к чему он якобы лично стремился^>{112}, то, скорее всего, здесь мы имеем дело со слухами, распространявшимися в то время недоброжелателями С. Ф. Платонова, явно не ожидавшими увидеть его в роли академика-секретаря Отделения гуманитарных наук. На самом же деле согласие на занятие этой должности, явившейся, вне всякого сомнения, вершиной его научной карьеры, — трагическая, непоправимая ошибка С. Ф. Платонова.

По сути дела повторилась ситуация, аналогичная событиям, связанным с приглашением его в 1912 году на должность министра народного просвещения. В то время, несмотря на присущее ему честолюбие, С. Ф. Платонов нашел в себе силы отклонить это лестное предложение — и, как оказалось, не ошибся. К сожалению, теперь, в 1929 году, присущее ему тонкое политическое чутье профессионального историка подвело. Возглавить без малого в семидесятилетнем возрасте академическое отделение, публично, причем с самых высоких трибун, обвинявшееся в отсутствии в его работе «наиболее актуальных вопросов обществоведения» и засоренности «враждебными» советской власти элементами, — это был хотя и смелый, но все же опрометчивый поступок.

Что же касается непосредственного руководства С. Ф. Платонова отделением, то оно заключалось главным образом в разработке и утряске между собой первых пятилетних планов входивших в него учреждений (Археографическая комиссия, БАН, Пушкинский Дом, Толстовский музей), призванных теснее увязать их деятельность с задачами «социалистического строительства»