«Выступление академика С. Ф. Платонова, — констатировал автор представленного в Политбюро ЦК ВКП(б) «Отчета» о выступлениях академиков на чрезвычайном собрании Академии, — восстановило нарушенное Павловым равновесие»>{103}. В результате голосования большинство академиков (28 из 41) поддержали предложение Президиума. Против проголосовали только 9 (И. П. Павлов, Ф. Ю. Левинсон-Лессинг, Е. Ф. Карский, И. П. Бородин, А. Н. Ляпунов, П. А. Лавров и другие). Четверо академиков воздержались>{104}.
Большой неожиданностью явилось то, что среди этих девяти ученых, объявленных сразу же «реакционными», оказались только что избранные два академика: Д. М. Петрушевский и П. Н. Сакулин. Оправдываясь, последний вынужден был разъяснять, что тут был «не идеологический принцип, а момент целесообразности… Мои идеологические предпосылки, — писал он в своем письме в редакцию «Известий», — не мешали мне думать, что вопрос допускает иные решения»>{105}.
Вопреки ожиданиям руководства Академии, ее официальное обращение в Совнарком СССР о разрешении новой баллотировки троих ученых-коммунистов не разрядило обстановки.
Полной неожиданностью явилась для Президиума Академии статья члена Коммунистической Академии публициста Ю. А. Ларина, опубликованная 25 января 1929 года в «Правде» под характерным заголовком «После выборов в Академию. Академики и политика», в которой он уверял читателей, что Академия или, вернее, «часть академиков» провалила «ряд видных ученых работников из нашей среды не за то, что они мало известны, а за то, что это коммунисты, т. е. люди, участвующие в борьбе рабочего класса против… капиталистов и их идеологических прихвостней».
Инцидент с забаллотированием троих ученых-коммунистов Ю. А. Ларин квалифицировал как «политическую демонстрацию против рабочего класса», проявленное к нему со стороны части ученых «неуважение»>{106}.
С протестом против необоснованных обвинений в адрес Академии выступили С. Ф. Платонов, В. М. Истрин, А. Ф. Иоффе, А. Н. Крылов, С. П. Костычев, Н. П. Лихачев, И. П. Бороздин, Н. В. Насонов и другие академики. Ренегатов среди них, вроде Н. Я. Марра и И. М. Виноградова, оказалось совсем немного. Трудно сказать, насколько серьезными были прозвучавшие со стороны власти угрозы распустить Академию. Скорее всего, речь шла хотя и о мощной, но кратковременной кампании с целью оказать давление на академиков и провести в ее состав своих кандидатов.
5 февраля 1929 года ходатайство Академии о разрешении довыборов провалившихся кандидатов было рассмотрено на очередном заседании Совнаркома СССР
