Обстановка комнаты была скудной. Окно, выходящее на улицу, кровать, кресло, кресло, трюмо с овальным зеркалом, а на трюмо — белый таз и кувшин с водой. Рядом на вешалке висело полотенце.
На полу лежала истертая ковровая дорожка. Шанаги снял пиджак, закатал рукава, умылся, смочил волосы и причесался.
Он критически осмотрел себя в зеркало. Пять футов девять дюймов, чуть выше среднего роста, сильнее, чем большинство людей благодаря тяжелой работе в кузнице. Девушки всегда говорили ему, что он симпатичный, но все это была ерунда. Они знали, что он друг Моррисси, а имя Моррисси означало в том мире, который он покинул, деньги и власть, поэтому ему всегда старались польстить. Нельзя сказать, что он часто знался с девушками… Он всегда занимался только черновой работой, был на побегушках.
Сбив с пиджака пыль, Шанаги взял шляпу и спустился вниз. Ресторан был открыт. Том вошел, заказал мясо с бобами и начал потихоньку расслабляться.
Официант оказался полным человеком в полосатой рубашке с резинками на рукавах и с прилизанными волосами. Он налил Шанаги чашку кофе, пролив немалую порцию на блюдце.
Окно на улицу, затянутое мелкой сеткой, было открыто, и Шанаги услышал звон кузнечного молота.
— Поздновато он задержался, а?
открыто, и Шанаги услышал звон кузнечного молота.
— Поздновато он задержался, а?
— Много работы. — Официант поставил на стол кофейник. — Скоро начнется перегон скота, а перед этим всем надо подковать лошадей. В такое время он всегда занят.
Официант отошел. Шанаги медленно расслаблялся. Ему нравилось просто сидеть, ничего не делая. Уже несколько дней подряд, а в действительности недель, он работал без перерыва. До завтрашнего вечера ему делать нечего. Лучше, наверное купить билет на поезд прямо сейчас: если что-нибудь случится, билет, по крайней мере, будет у него в кармане, а когда он попадет в Нью Йорк, все пойдет нормально.
Что может случиться? В ответ на свой собственный вопрос Том пожал плечами и поднял глаза на возвращавшегося с тарелкой официанта.
— Если захотите добавки, дайте знак, — сказал официант. — Мы привыкли, что у нас едят хорошо.
Шанаги наполовину закончил ужин, когда дверь с улицы открылась, и, звеня шпорами, вошел какой-то человек. Он подошел к столу, где уже сидели двое, и упал на стул рядом с ними.
— Его не видно, — сказал вновь вошедший. — Он опаздывает на три дня. Это не похоже на Рига.
Шанаги в это время резал мясо и, услышав имя, застыл.
Риг? Риг Барретт?
