— Но я не убивал его. Я его даже не видел.
— Кто этому поверит?
— Никому и не надо верить. Я уеду из города на ближайшем поезде. Этот городишко меня вообще больше не увидит.
— Если люди увидят это ружье и решат, что вы убили Рига, у вас не будет никакой возможности уехать. Они повесят тебя, мальчик. Они используют ту веревку, которую готовили для меня.
— Вы знаете этот город. Когда отправляется следующий поезд?
— Ни одного поезда до завтрашнего полудня, а тот, что идет, направляется на Запад. Поезд на Восток будет завтра вечером, примерно часов в девять.
Лунди развернул лошадь и уехал. Когда он отошел футов на пятидесяти, он окликнул Тома: — На вашем месте я не стал бы ждать завтрашнего вечера.
Том Шанаги стоял один на пыльной улице и медленно, с горечью ругался. Затем он развернул одеяла, положил в них ружье и снова завернул.
Вначале он купит что-нибудь поесть, потом — билет на поезд и место в гостинице.
В городе было время ужина, и улицы были почти пустыми. Город был совсем небольшим — два ряда магазинчиков, салунов и игральных заведений, да отель или два, вытянувшиеся вдоль улицы с обеих сторон. Здесь и там виднелись коновязи, у большинства домов были сколочены деревянные тротуары.
Шанаги подошел к тому, что было похоже на лучший отель и вошел внутрь. Клерк, высокий молодой человек с желтоватым лицом и впалыми щеками, пододвинул к нему регистрационный журнал. Том написал: "Том Шанаги, Нью Йорк", и отодвинул его обратно.
— С вас пятьдесят центов, мистер Шанаги. Вы к нам надолго?
— До восточного поезда завтра вечером, — сказал Шанаги.
— Если вас интересует игра по-маленькой, — предложил клерк, — у нас в отеле в задней комнате как раз играют.
— Спасибо. — Дома Шанаги сам помогал обдирать простаков и просто так на обман не поддавался. — Я не играю.
— Нет? Значит, наверное…
— Девушку я тоже не хочу, — сказал Шанаги. — Я хочу что-нибудь поесть, отдохнуть и почитать нью-йоркскую газету, если она у вас есть.
Он не очень понравился клерку. Тот ткнул пальцем в сторону двери, из-за которой доносился звон тарелок. — Можете поесть вон там. — Затем клерк ткнул в противоположную дверь. — А там есть салун. Что же касается нью-йоркской газеты… — Он пошелестел газетами, лежавшими на стойке, по виду читаные-перечитаные. — Боюсь, у нас нет ни одной. Время от времени коммивояжеры оставляют их в фойе, можете посмотреть сами.
Шанаги подумал и решил, что не стоит. Он взял ключ, посмотрел на клерка, взял одеяла и пошел к лестнице. Может статься в газете ничего не будет о войне банд. Всегда были и будут драки, стычки между группировками и убийства, и газеты сообщали лишь о малой их части. Джон Моррисси был, конечно, популярной фигурой, но Эбен Чайлдерс едва ли был известен за пределами Файв Пойнтс, Бауэри и парой мест по соседству с Бродвеем.
