— Спасибо тебе, мой родной. Не знаю, что бы я делала без тебя.
Пирог был сверху облит коричневым сахаром, а по краям из него сочился бледный яблочный сок. Мэри съела сначала один кусок, а потом и второй. Когда ей предложили третий, она с сожалением покачала головой.
— Ты уверена, что больше не хочешь, милочка?—почти так же заботливо, как тетя Элис, спросила миссис Трампет.
— Совершенно уверена, спасибо,— ответила Мэри.— Больше я не могу.
И как только произнесла эти слова, вспомнила, что ей придется еще раз есть. Она посмотрела на часы. Шел второй час, а в половине второго ей предстояло сесть за стол обедать.
— Ты себя хорошо чувствуешь, милочка?—забеспокоилась миссис Трампет.— Ты что-то побледнела.
Через полчаса эти слова повторила и тетя Элис:
— Ты себя хорошо чувствуешь, милочка? Ты что-то побледнела.
Мэри посмотрела на стоявшую перед ней тарелку с жареной свининой — светлое мясо и хрустящие темно-коричневые шкварки — и почувствовала, что к горлу у нее подступает тошнота.
Крепясь изо всех сил, она была в состоянии лишь ковырять у себя в тарелке.
— Я так и знала, что нельзя тебе было давать этих сэндвичей,— сокрушалась тетя Элис.
Поверх очков посмотрел дедушка.
— Знаешь, Мэри, многие дети были бы рады такому обеду! Например, голодающие дети в Африке.
— Ну и отдайте его им! — сказала Мэри и вспомнила мальчика из Африки, который хотя и не умирал с голоду, но был бы совсем не прочь съесть сейчас тарелку жареной свинины.— Возьмите и пошлите в посылке!— добавила она, и мысль о том, что, знай они истинное положение вещей, они как раз бы именно это и сделали, заставила ее расхохотаться.
А начав смеяться, она никак не могла успокоиться. Свинина и картофель, которые она не успела дожевать, вылетели у нее изо рта прямо на тщательно натертый воском стол тети Элис.
Можно просто умереть со смеху...
Понедельник оказался таким солнечным и жарким, что даже тетя Элис не стала возражать, когда Мэри утром заявила, что в обед поест на берегу. Правда, к ужасу Мэри, она добавила:
— Может, и мы попозже присоединимся к тебе, милочка, сегодня такой погожий день.
Но, к счастью, дедушка за завтраком два раза чихнул, и тетя Элис решила, что они никуда не пойдут, поскольку дедушка, вполне возможно, уже простудился.
Поэтому, как только с завтраком было покончено, Мэри отправилась на железнодорожную станцию. Денег у нее хватило не только на обратный, билет, но еще осталось двадцать два шиллинга восемь пенсов, которыми она надеялась рассчитаться за такси от вокзала до Бэкингем-пэлес-террас.
