Поэтому, когда полицейские, держа долгий путь по пляжу, подошли к кабине, перед ними на ступеньках, что вели к открытой двери, сидели двое детей и перебирали ракушки.
Вид у этих детей был самый безобидный. Единственно странным могло показаться то обстоятельство, что они не подняли глаз, даже когда полицейские остановились прямо перед ними.
— Ты уж, пожалуй, вырос для ракушек, а, Саймон?—заметил один из них.
Голос его звучал по-дружески, но взгляд был цепким. Затем он посмотрел поверх их голов прямо, в кабину.
Мэри заметила, как сжалась в кулак лежавшая на коленях рука Саймона, и поняла, что он сейчас зальется краской. Она попыталась помешать ему, изо всех сил повторяя про себя: «Не красней! Не красней!», но ничего у нее не получилось. Сначала покраснела шея, потом лицо до самых корней волос.
— О, мистер Питере! — постарался удивиться он.— А я вас и не заметил! Это мой друг Мэри. Я помогаю ей разбирать ракушки.
Слова его звучали так неправдоподобно, что Мэри пришла в отчаяние.
— У нас в школе будет выставка,— решила она выручить его,— под названием «Жизнь побережья». Мне дали задание собрать морские водоросли, ракушки и все такое прочее. Ужасно это скучное занятие, поэтому я долго ничего не делала, и вот теперь Саймон вынужден мне помогать.
Она говорила живо, не задумываясь, но надежды большой не испытывала. Лгать она умела гораздо лучше Саймона, у которого, судя по всему, большого опыта не было, но весьма сомневалась в том, что ей удастся убедить полицейских. Они должны быть либо слабоумными, либо слепыми, чтобы не заметить замешательства Саймона. Вот-вот один из них войдет в кабину и вытащит прячущегося там мальчика!
Она сидела, вся напружинившись, не смея поднять глаз выше средней пуговицы на жилете полицейского, и ждала, когда на ее плечо ляжет тяжелая рука, а сердитый голос прикажет подняться.
Но вместо этого она услышала лишь сдавленный смех. Она подняла голову и увидела, что оба полицейских широко улыбаются.
У Питерса было красное, потное лицо, в котором, как изюминки в булочке, тонули маленькие карие глаза.
— Это ваша кабина? — спросил он.
— Моего дедушки.
— Когда уйдете, запри ее. А то могут явиться незваные гости. Вы никого здесь не видели, а? Никаких подозрительных субъектов не болталось поблизости?
— Кроме вас, никого,— ответила Мэри, и они снова расхохотались.
