— Пустяки, пустяки, мы будем крайне осторожны!
— Я с ума схожу, — сказала Марго, — увези меня отсюда, из этого гула. Он, видно, уже не вернется, а если вернется, черт с ним.
— Пойдем ко мне. Ты должна пойти, не будь дурой. Ненадолго. Через час будешь уже дома.
— Замолчи. Я рисковать не намерена. Я обрабатываю его столько месяцев, а он только сейчас дозрел. Неужели ты всерьез ожидаешь, что я сейчас все просто так брошу?
— Он не женится, — сказал Рекс убежденно.
— Ты меня отвезешь домой или нет? — спросила она, едва не сорвавшись на крик, а в мыслях мелькнуло: «В таксомоторе дам ему себя поцеловать».
— Господи, как это ты вынюхала, что у меня в кармане пусто?
— Ах, это видно по твоим глазам, — сказала она и прижала к ушам ладони, так как шум поднялся нестерпимый, — забили гол. Шведский вратарь лежал на льду, выбитая палка, тихо крутясь, скользила в сторону, словно потерянное весло.
— Знаешь, я тебе вот что скажу: не откладывай, Марго, не теряй даром времени. Это случится неизбежно — рано или поздно. Пойдем. Из моего окна открывается отличный вид, когда штора опущена.
— Еще одно слово, и я уеду домой одна.
Когда они протискивались мимо лож, обходя их сзади, Марго вдруг вздрогнула и сдвинула брови. На нее смотрел толстый господин в роговых очках — взгляд его выражал отвращение. Рядом с ним сидела девочка и, уставившись в огромный бинокль, следила за игрой.
— Обернись, — сказала Марго своему спутнику. — Видишь этого толстяка и девочку? Это его шурин и дочка. Понимаю, почему мой трус улизнул. Жалко, что я не заметила их раньше. Толстяк мне раз изрядно нагрубил, и если б ему кто-нибудь всыпал…
— А ты еще говоришь о браке, — прокомментировал Рекс, идя за ней вниз по лестнице. — Никогда он не женится. А теперь слушай, милочка. Хочу сделать тебе новое предложение. Последнее и окончательное.
— Что же ты предлагаешь? — спросила Марго недоверчиво.
— Я тебя, так уж и быть, отвезу домой, только за таксомотор, милочка, придется тебе заплатить.
Поль проводил ее взглядом, и складки жира у него на затылке стали при этом свекольно-красными. Добродушный от природы человек, он без колебаний проделал бы с Марго ту самую операцию, которой она готова была подвергнуть его самого. Он подивился, кто ее спутник и где Альбинус, он чувствовал, что тот где-то поблизости, и мысль о том, что девочка может внезапно его увидеть, была для него непереносима. Свисток судьи, означавший окончание игры, был большим облегчением; теперь можно было сбежать, прихватив с собой Ирму.
