Это кричала не птица, и не птица ей ответила.
И не человек.
Может быть, я даже и поддался бы этой нерациональной, неправильной панике, сделал бы что-нибудь недостойное звания командира - не знаю: во всяком случае, через полчаса, когда мы достигаем холмов и начинаем подниматься на склон того из них, на вершине которого стоит дом Оки, все эти мысли у меня вылетают из головы, потому что спереди, со склона, по нам открывают огонь из автоматов. А те, кто по ночам кричит неземными голосами, вряд ли стреляют из автоматов, не так ли?
Мы рассыпаемся, открываем ответный огонь, нащупывая противника, летят гранаты, командуют сержанты, кажется, слышны даже хриплые команды с той стороны - это все уже привычное, свое, страха нет, я командую, идет бой.
Судя по интенсивности огня, противник не превосходит нас численно. У них инфракрасные прицелы - мы видим, как между камней мелькают парные красные огоньки. Единственное, что удивляет - звук выстрелов и вид пулевых трасс. У обычных оанаинских солдат, как известно, автоматы "Г.А.", и звучат они так же, как оанаинские ручные пулеметы - "кы-гы-гы-гы-гы", только на тон выше. И трассы их пуль, если они стреляют трассирующими, обычно бело-желтые. Здесь же очереди звучат чрезвычайно громко, но в точности похоже на то, как изображают стрельбу играющие в войну ребятишки - "дщ-дщ-дщ-дщ-дщ", вроде этого, а трассы ярко-красные и какие-то слишком медленные. Стреляют зажигательными: при попадании в валуны по сторонам дороги, за которыми мы укрываемся, на поверхности камня на несколько секунд вспыхивает яркое, жаркое пламя странного сиреневого цвета, которое, потухнув, оставляет отвратительную серную вонь. Мы отстреливаемся, наши пули вышибают снопы искры из валунов выше нас по склону. Оглушительно разрываются гранаты. Интенсивность огня с той стороны слабеет. Я поднимаю взвод в лобовую атаку. С яростным воплем "хай-йя!" мои орлы встают и сокрушительным натиском вышибают противника из-за валунов. Какие-то черные тени отступают вверх по склону. Полтора десятки гранат накрывают их, и, когда мы поднимаем головы и сверху перестает лететь щебень - настает тишина. Мы слышим, как с карканьем разлетаются всполошенные вороны. Я слышу писк и, включив фонарь, с омерзением замечаю, что вниз по склону сбегает множество отвратительных крыс, потревоженных шумом. Ну и местечко выбрал Шалеанский Ока для постройки дома!
Я приказываю продолжить наступление и окружить дом на холме. Двое раненых получили несильные ожоги этим сиреневым термитом и продолжают рваться в бой. Взвод ведет в атаку лейтенант, я же задерживаюсь, чтобы осмотреть трупы противников. Я быстро повожу вокруг себя лучом фонарика и, подпрыгнув от неожиданности, мигом выключаю его и устремляюсь вслед за своими солдатами.
