Увидеть Хозяина - Кирилл Владимирович Мошков

Я так и не понял, кто звонил. Голос был мужской, незнакомый, и говорил не по-сербски, как можно было бы предположить, исходя хотя бы из обстоятельств моего местоположения на тот момент, а по-русски. Да, точно по-русски. Но я так и не смог потом вспомнить, что именно сказал этот голос. Во всяком случае, сказанного оказалось достаточно, чтобы я слетел с постели, как ошпаренный, и наспех оделся – да еще и оделся не в то, в чем ходил каждый день в вычислительный центр, и не в то, в чем вечерами гулял по городу с Владко и Радой, а в то, что и взято-то с собой из Москвы было так, на всякий случай – вдруг получится съездить куда-то на природу, пройтись: старые, вытертые на швах черные джинсы, тяжелые, когда-то модные ботинки с высокой шнуровкой, привезенные отцом много лет назад из Австрии, под них – мягкие, очень плотно сидящие носки, которые за два лета походов по Подмосковью ни разу не подвели на предмет потертостей, и наконец – универсальный тонкий черный свитер без горла. Единственное, что схватил с вешалки, а не с самой дальней полки шкафа – кожаная куртка. Глянул в окно кухни, видное из прихожей: было солнечно, но я знал, что еще холодно – март даже в Белграде не самый теплый месяц. Почему-то не задумался, брать ли деньги, документы (впрочем, временное служебное удостоверение и так лежало в куртке, и там же по карманам была рассована какая-то мелочь, буквально несколько тысяч динаров, вперемешку с теми двумя «сникерсами», которые мы с Радой вчера почему-то не собрались съесть на прогулке). Схватил из кухни самый длинный и твердый нож, какой нашел – тот самый, золингеновский, подарок от начальника лаборатории, – удачно приспособил под ножны кожаный чехол от подаренного на день рождения Радой немецкого зонтика (Владко еще обижался, что зонтик был лучше, чем тот, что он за день до этого купил в «Центруме») и засунул сзади и сбоку за ремень джинсов, под куртку. Пожалуй, уже к этому моменту я не смог бы воспроизвести то, что услышал по телефону, но полученный импульс был так силен, что я безо всяких размышлений схватил с полки берет и выбежал в подъезд, не взяв ключа, просто хлопнув дверью (в конце концов, у Владка был свой ключ, разве не так?).

Лифт буднично открылся и столь же буднично поехал вниз, вот только не было в нем ни обычно встречаемой по утрам ворчливой дамы с собачкой с последнего этажа, ни регулярно попадающего в один со мной лифт второго московского практиканта, Сереги Грибакина, который за семь месяцев уже успел дважды побывать на ковре в посольстве из-за прогулов на работе, ни других соседей, знакомых и незнакомых, – пустой лифт со смешной надписью «