— Ваш брат и ваша мать, кажется, придерживаются другого мнения.
Выражение лица Адриана стало жестким.
— Валериан — глупец. Иногда я думаю, что он знает, насколько глупо он себя ведет. Но он слишком горд, чтобы изменить свои взгляды. Он унаследовал высокомерие нашей матери, да что там — он еще хуже, чем она, и я боюсь, что в будущем ничего не изменится.
— Однако ваш отец другой.
— О да, — Адриан быстро посмотрел на дом, как будто ожидал увидеть в окне того, кто их подслушивает. Затем он снова повернулся к Сендрин. — Конечно, отец в первую очередь деловой человек, и он не делает из этого тайны. Но он знает также, что он в долгу перед людьми этой страны. Поверьте мне, он знает это слишком хорошо.
— Тем не менее он пришел сюда в качестве солдата.
— Он был в добровольной дружине — так называли тогда защитное подразделение. Она состояла только из нескольких десятков человек. Его отец, то есть мой дедушка, был одним из высших офицерских чинов, его сын усердно пробовал добиться таких же успехов, — Адриан горько улыбнулся. — До тех пор, пока не получил свое первое боевое крещение, принимая участие в защите одной высокогорной фермы от восставших дамара. Мой отец и его соратники потерпели поражение. Один из туземцев подошел к другу моего отца, отрезал ему уши и сказал: «Ты не будешь больше слышать рева волов дамара». Затем он отрезал ему нос. «Ты не будешь слышать запаха волов дамара». Затем он выколол своей жертве глаза: «Ты не будешь больше видеть волов дамара». Наконец наступила очередь губ. «Но прежде всего ты не будешь больше есть волов дамара». Только после этого он перерезал ему горло. Такое же он поочередно проделал со всеми пленниками. В тот момент, когда он остановился перед моим отцом, прибывшее подкрепление напало на восставших с тыла. Если бы это случилось секундой позже, мой отец разделил бы участь остальных. — Снова по лицу Адриана скользнула бледная улыбка. — Вы должны послушать, как эту историю рассказывает мой отец. Он приукрашивает ее более выразительно, чем я. Валериан заставлял рассказывать ее приблизительно раз сто.
— Удивительно, что ваш отец с тех пор не возненавидел всех туземцев.
Адриан указал движением руки на луг и Ауасберге на заднем плане.
— Мой отец говорит, что эта земля принадлежит чернокожим. Они всего лишь защищали свою родину. Как можно упрекать их в том?
— Это мнение ваше или вашего отца?
— В этом мы придерживаемся одного мнения.
— Как случилось, что Валериан все же поступил в защитное подразделение?
