В этот жаркий день поблизости нет никакой тени, негде укрыться от палящего солнца. Ожидая Крокетта, Маннихон из-за постоянного головокружения качался из стороны в сторону, словно на палубе, корабля. Наконец-то, вот его «ланчия» — подъезжает к ресторану; теперь Крокетт один… Не выключая мотора попросил служащего на автомобильной стоянке позаботиться о машине, припарковать ее и большими шагами направился к двери «Прекрасной провансальки» не замечая Маннихона, хотя проходил в трех футах от него.
— Горшок! — окликнул его Маннихон.
Крокетт остановился, оглянулся: его угловатые черты янки заострились от неудовольствия.
— Что, черт подери, ты здесь делаешь?
— Горшок! Мне нужно поговорить с тобой…
— Послушай, какого черта ты качаешься? Ты что, пьян?
— Вот как раз по этому поводу мне и хотелось поговорить…
Вдруг на лице Крокетта появилось странное выражение — холодное, напряженное, оценивающее; он вглядывался куда-то вдаль, через плечо Маннихона, не обращая никакого внимания на него самого.
— Ты только посмотри! — воскликнул он.
— Вы, ребята, были очень добры ко мне, очень великодушны и все такое, — начал Маннихон, накренившись к нему, — но мне нужно…
Крокетт грубо схватив его за плечо, повернул вокруг оси.
— Я же сказал — посмотри!
Тяжело вздохнув, он посмотрел — ничего особенного: на той стороне улицы, перед баром, — старый, разбитый фургон, нагруженный пустыми бутылками из-под имбирного эля. В него впряжена дряхлая лошадь, стоит понурив голову от жары.
— Куда же мне глядеть, Горшок?
В глазах у него двоится, но не досаждать же коллеге своими бедами.
— Лошадь, парень, лошадь!
— Что с ней, с этой лошадью, Горшок?
— Не видишь разве, какого она цвета?
— Же-елтого… То есть… я хочу сказать — она желтого цвета.
— Все достается тому, кто умеет ждать, — многозначительно произнес Крокетт и вытащил из кармана маленькую бутылочку «раствора Маннихона» — повсюду таскал ее с собой.
Все же он, что ни говори, прилежный ученый и не из тех приспособленцев, которые запирают на замок свой мозг, когда закрывают двери своего офиса. Крокетт быстро налил себе немного раствора на ладонь правой руки и передал бутылочку Маннихону — пусть подержит, на случай если полиция начнет задавать вопросы. Осторожно, неторопливо направился через улицу к желтой лошади и фургону, заваленному пустыми бутылками из-под имбирного эля. Впервые Маннихон увидел, что Крокетт идет куда-то с такой ужасной медлительностью.
Крокетт подошел к лошади: возницы нигде не видно, улица пустынна, только проехал «бьюик» — за рулем цветной водитель.
