Мадам Решевски слегка сгорбилась под своим модным котиковым манто и перешла на шепот:
— Я любила тебя сильнее, чем ты того заслуживал, а ты оставил меня в одиночестве на пятнадцать лет. Я старею, а они пристают ко мне с квартирной платой…
Мадам Решевски опустилась на холодную землю. На покрытую мертвой травой могилу.
— Авраам, — прошептала она, — ты обязан мне помочь. Умоляю тебя: помоги. Я могу сказать тебе одно… В прошлом, когда я попадала в беду, я всегда могла обратиться к тебе. Всегда. Помоги мне и сейчас, Авраам.
Мадам Решевски некоторое время лежала молча на холодной траве могилы, широко раскинув руки с обнаженными кистями. Затем, она поднялась и пожала плечами. Лицо её стало просветленным и более спокойным, таким, каким не было вот уже несколько месяцев. Она отвернулась от могилы и крикнула:
— Хелен, дорогая! Теперь ты можешь подойти.
Хелен встала с мраморной скамьи, стоящей на месте упокоения человека по фамилии Аксельрод, и неторопливо направилась к могиле отца.
Они возрыдают в годы грядущие
Пол и Дора вышли из кинотеатра и неторопливо двинулись на восток в направлении Пятой авеню.
— «Гитлер!», — кричал мальчишка-газетчик, — «Гитлер!».
— Да, насчет Флетчера… — сказала Дора. — Это тот тип, который играл отца. Ты его запомнил?
— Ага, — ответил Пол, держа её за пальцы. Они все ещё шагали по темной улице.
— У него камни в почках.
— Поэтому он так и играет, — сказал Пол. — Теперь я знаю, как можно описывать игру актера. «Он играет так, будто у него камни в почках».
— Весной, — со смехом заявила Дора, — я делала ему рентгенограмму. Он — один из самых лучших пациентов доктора Тейера. У него постоянно что-нибудь да болит. Этим летом он намерен заняться изгнанием камней из почек.
— Удачи тебе, старик Флетчер, — сказал Пол.
— Мне приходилось массировать ему плечо. У него неврит. А зашибает он полторы тысячи в неделю.
— Не удивительно, что у него неврит.
— Он приглашал меня к себе домой на ужин, — Дора высвободила пальцы и взяла Пола под руку. Пол локтем прижал её руку к телу. — Я ему нравлюсь.
— Держу пари, что это так.
— А как ты?
— Что, как я?
— Тебе я нравлюсь?
Они уже стояли на «Рокфеллер Плаза», склонившись на мраморный парапет и глядя на фонтан, на статуи, на людей, пьющих и жующих за столиками ресторана, и на суетящихся вокруг этих людей официантов. Они смотрели и слушали журчание фонтана.
— Терпеть тебя не могу, — сказал Пол и поцеловал её волосы.
— Я так и думала, — ответила Дора, и они оба рассмеялись.
