— «Князь Матчабелли»… — сказал Датчер. — Эта лиса свалилась в колодец, наполненный до краев «Князем Матчабелли» и там утонула. Прекрасная смерть. Макамер, я рассказывал тебе когда-нибудь о Синтии Мессмор, с которой я учился в классе выпуска 99 года прошлого века и её отношениях с мисс Финч? Она потом вышла замуж за Шамуса Гунана, Члена Окружной Ассамблеи…
— Вы что, издеваетесь надо мной? — спросила довольно грубо Максина.
Датчер понимал, что надо остановится, но ничего не мог с собой поделать.
Он принял сидячее положение и продолжил печально:
— Мне не следовало покидать школу в 1899 году, а секс есть не что иное, как опиум для народа. Включи-ка радио, Макамер.
Долли укоризненно покачала головой, а Датчер сделал вид, что смотрит в окно. Какая низость, подумал он. Я веду себя низко, и мне это нравится. Этой ночью я желаю быть всем… низким, злобным, изящным, величественным, покорным: одним словом — всяким. Я хочу, чтобы жили все мои эмоции. А её я не люблю, и ничего у меня с ней не получится. Но если я смогу сделать так, чтобы она на меня разозлилась, то…
— Говорит Париж, — произнес диктор. — Все огни в городе потушены. Кабинет министров заседает непрерывно с шести вечера.
Макамер выключил приемник.
Датчер чувствовал, что Максина не сводит с него глаз. Он повернул голову, одарил её ласковым взглядом. Девица она красивая, подумал он. Фигура у неё вполне приличная. И, кроме того, мне придется пробыть рядом с ней ещё целые сутки…
— И в таком виде вы собираетесь завтра идти на скачки? Без галстука?
Датчер подергал воротничок рубашки. Рубашка была в стиле «поло» и на верхнюю пуговицу не застегивалась.
— Думаю, что в таком, — ответил он. — Здесь ужасно жарко.
— Если вы не повяжете галстук, я с вами не пойду, — объявила Максина.
— У меня нет галстука.
— Тогда я с вами не пойду, — твердо сказала она.
— Мы обитаем в тропическом климате, — произнес Датчер, — и забывать об этом не должны. Я северный человек и потею, как…
— У меня есть запасной галстук, — заметил Макамер, — и ты можешь его надеть.
— Почему бы и нет, если это сделает Максину счастливой, — послав девушке очередную улыбку, согласился Датчер.
— Я не могу появиться перед людьми в обществе человека без галстука.
— Вот теперь, — сказал с ласковой улыбкой Датчер, — я вижу, что вы совершенно правы.
Максина ответила ему улыбкой.
По крайней мере, подумал он, за все время поездки я ни разу не вспомнил о «Полуночном убийстве». Этого она, все-таки, сумела добиться.
