Первый этап практики состоит в приобретении видения того, что моя жизнь полностью сосредоточена вокруг меня: «Да, мной действительно владеют эгоцентричные мысли, мнения и эмоции… Я, я, я, я, я одержим всем этим с утра до вечера». Такое осознание уже, само по себе, является огромным шагом.
Следующий этап (эти этапы могут отнять много лет) состоит в наблюдении за своей реакцией на подобные мысли, фантазии и эмоции. Обычно мы привязываемся к ним, лелеем их, верим в то, что без них пропадем. «Без помощи этого человека, я – погиб. Пока ситуация не изменится, я не смогу ничего сделать». Если мы требуем, чтобы жизнь текла в определенном русле, то обязательно страдаем. Жизнь всегда такая, какая есть: она не всегда честна, не всегда приятна. Она совершенно не такая, какой мы хотим ее видеть. И все же это не мешает радоваться ей, ценить ее и быть благодарными.
Мы похожи на птенцов, которые сидят в гнезде и ждут, пока мамочка и папочка не принесут поесть. Птенцов это устраивает, хотя мать и отец более свободны и могут летать весь день. Вы можете возразить, что нас вряд ли можно обвинить в зависти к жизни птенцов. Однако все мы ведем себя точно так же. Мы ждем, что жизнь положит что-нибудь хорошее в наш раскрытый рот: «Я хочу, чтобы было по-моему. Я хочу то, что хочу. Я хочу, чтобы моя подружка изменилась. Я хочу, чтобы мать понимала меня. Я хочу жить там, где хочу. Я хочу денег… или успеха… или, или, или…» Нас отличает от птенцов только постоянно растущая жадность.
Однажды я смотрела документальный фильм о том, как медведица воспитывала медвежат. Она обучала детенышей охоте, рыбалке, лазанию – всему, что необходимо для выживания. Однажды медведица загнала их на дерево, а потом ушла, даже не оглянувшись назад! Что должны были почувствовать медвежата? Возможно, они были напутаны, но путь к свободе должен быть пугающим.
Все мы – птенцы и медвежата. Всем нам необходимо отыскать множество (в крайнем случае, один) способов, позволяющих прицепиться к жизни матери. Никто не хочет вывалиться из гнезда, потому что это страшно. Однако процесс обретения независимости (вернее, осознания того, что мы ею уже обладаем) должен быть страшным. Мы боремся против свободы, против отказа от мечтаний о жизни, которая подчиняется нашим желаниям и охраняет нас. Вот почему практика так трудна. Дзадзен должен освободить нас и заставить жить парящей жизнью, которая, благодаря своей свободе и непривязанности, и является просветленным состоянием.
