Перик двигался беспокойно, похрапывал, когда я стал подтягивать подпруги, ударил копытом раз, другой, пыль поднялась.
— Ну, ну... не дури, Перик,— увещевал со стороны дневальный,— иди послушно... Перик... Товарищ лейтенант, поводья вы знаете? Верхний... удила, нижний трензельный. — Перик, Перик,— оборвал дневального Гаранин,— сколько раз вам говорить? Пе-ри-кл... повторите: Пе-ри-кл. Значит, кличка моего коня не составляла исключения. Перикл — афинский демагог и правитель, живший за несколько веков до нашей эры. Хотя темно-гнедой тезка знаменитого эллина был по лошадиному простоват, но, как выяснилось, выказывал к существующим установлениям ничуть не меньшее пренебрежение.
Полагалось вначале коня водить в поводу, но Гаранин следил за мной и, кажется, не собирался ждать. Подобрав поводья, он захватил обе луки и, легко оттолкнувшись, по-жокейски вскочил в седло. Пришлось мне садиться и на ходу заканчивать подгонку стремян.
За поворотом я увидел еще одного всадника. — Младший лейтенант Поздняков — наш командир взвода управления,— попустив поводья, представил Гаранин.
— Когда же завершится комплектование штатов в огневых взводах третьей батареи? Дотянем мы до того дня? —после рукопожатий спросил Поздняков и засмеялся.— Кого еще там недостает? Командира первого огневого взвода [9]... так? Или второго?
— От меня это не зависит,— отвечал Гаранин.
— Не упустите шанс, Гаранин,— настаивал Поздняков.
— Начальству видней.
Меня занимал Перикл. То норовит уйти, то поворачивается боком. Гаранин и Поздняков загадочно посмеивались, как двое, которым известно то, чего не знал третий.
— Ну, ну...— командир взвода управления уже не шутил,— дела-то вон какие,— и ко мне: —Товарищ лейтенант, война ведь не за горами... Первый удар для нас уготовлен, в солнечное сплетение... запрещенный правилами...
Перикл вздрогнул подо мной, без видимых причин поднялся на дыбы и в ответ на поводья рванул с диким ржанием. Удила он закусил намертво и несся во весь опор в сторону видневшегося вдали леса. Ну, нет, раз лошадь не подчинялась всаднику, тот вправе ввести в действие трензель и силою поводьев разомкнуть ей челюсти.
Боль, причиненная трензелем, привела жеребца в бешенство. По-бычьи наклонив голову, он вздрогнул всем корпусом и внезапно завалился на передние ноги.
— Бросай стремя...— вскричали Гаранин и Поздняков в один голос.
* * *
Курсанты, проходившие в мое время службу в 1-м дивизионе Сумского артиллерийского училища, несомненно, помнят строевую лошадь по кличке Дикарь. Время от времени он делался по-настоящему диким. Хватит зубами полу длинной курсантской шинели, иногда и колено зазевавшегося всадника и стоит как ни в чем ни бывало. Много знал Дикарь хитрых и почти по человечьи коварных уловок. На утреннюю чистку дневальные выводили его на двух недоуздках, и не всякий раз удачно.
