— Ты пережил много горя, но испытания были посланы лишь для того, чтобы подготовить тебя…
Лицо старого монаха было маленькое, словно у фарфоровой куклы — очки, бородка узкой полоской, морщинки вокруг глаз… Но сами глаза за стеклами круглых очков были свежие, молодые.
— Будда не спасет меня, — горько покачал головой Ли-Вань. — Зло внутри меня слишком велико для того, чтобы кому-то было под силу победить его.
— Слышал ли ты когда-нибудь про монастырь Бань-Тао? — наклонившись вперед, тихо спросил старик.
Ли-Вань подумал, что плохо расслышал. Монах увидел в его глазах вопрос и отчетливо повторил:
— Да, Бань-Тао.
Ли-Вань сухо и безвкусно засмеялся.
Корабль дураков. Достойное завершение его круга на земле.
О Бань-Тао в спальнях молодых монахов ходило немало легенд. Говорили, что когда-то очень давно монастырь этот основали в Индии несколько сошедших с ума послушников Будды, — безумцы будто бы убедили и некоторых других в сангхе исповедовать придуманную ими самими дхарму и ввели невиданные дотоле среди учеников Бессмертного обычаи. Безумство их было, как зараза. «И вот, — шептались перед сном бритые мальчики в кельях, — даже если попадал вдруг в этот монастырь человек нормальный, то эти монахи заставляли его есть землю, так что он тоже очень скоро сходил с ума». И будто бы Большая Сангха неоднократно посылала в Бань-Тао своих эмиссаров, с тем, чтобы проверить, насколько далеко зашла ересь сумасшедших монахов. Но каждый раз безумцы умудрялись одурачить проверяющих, предстать перед ними вполне здоровыми людьми и даже весьма поразить инспекторов знанием учения Будды, — так что и окрестные жители оказывались ими довольны. На самом же деле монахи Бань-Тао по ночам колдовали, вызывая на море бури. Еще они воровали в селениях маленьких детей и приносили их в жертвы своему идолу, сделанному из камня; а еще — варили в кипятке черных червей и ели их, и оттого сами становились черны лицами. С каждым новым поколением послушников детский фольклор про сказочный монастырь пополнялся все новыми ужасами.
Ли-Вань давно перестал верить в эти сказки — его собственная жизнь по мере взросления наполнялась куда большим безумием. Он с невеселой усмешкой посмотрел на монаха:
— Что же, того самого Бань-Тао?
— Бань-Тао на земле один.
— Он и вправду существует?
На отливающей светом свечи поверхности стола все дергал лапками, кружась на спине, обжегший крылья мотылек.
— Он существует со времени прихода на землю принца Гаутамы. И он был создан для таких, как ты.
