— Ты тут сидишь с утра, и все дают тебе камни. А вот хлеба, наверное, никто не догадался тебе принести! — послышался звонкий голос зеленщицы, подкатившей свою тележку к ногам старика.
Она протянула ему небольшой свёрток.
— Спасибо, Клодина, не откажусь! А как поживает твой маленький коммунар? Всё сидит под капустным листом?
Оба громко рассмеялись, точно два товарища заговорщика, а лицо Клодины, как всегда при упоминании о её единственном сыне, приобрело то особенное выражение, какое свойственно только лицам счастливых матерей.
С первыми лучами солнца пускалась Клодина в путь по улицам квартала с тележкой, нагружённой свежими овощами, на которых блестели капельки росы. Её голос звонко раздавался в утреннем воздухе, когда она выкрикивала на разные лады: «Морковь, петрушка свежая, салат, сельдерей, редиска!..» Живописно выглядела её повозка, на которой были аккуратно разложены шары зелёной и красной капусты, горки тёмной фасоли, кучки ярких, золотившихся на солнце помидоров. Между овощами Клодина втыкала целые букеты из сельдерея, петрушки и укропа. А посреди всего этого великолепия восседал трёхлетний Клод. Ну и радовался же он своей ежедневной прогулке по утреннему Парижу! Ему никогда не надоедало глядеть по сторонам, а матери — перебрасываться с ним весёлыми шутками. Время от времени Клод запускал пухлую ручонку в букеты пунцовой редиски, выбирал самую крупную и с аппетитом вонзал в неё белые, острые, как у маленького зверька, зубы.
Домашние хозяйки, которым Клодина поставляла овощи, охотно оделяли гостинцами весёлого бутуза. Не было человека в квартале, который не знал бы зеленщицы Клодины и её Клода.
Вдали раздался раскатистый залп, за ним последовал другой, но занятые своим делом люди не обратили на них никакого внимания.
Кри-Кри весь ушёл в работу. Вместе с федератами он таскал камни, укладывал их рядами, громоздил на них мешки и брёвна.
Если и в работе он не отставал, то в песне безусловно был первым. В ритм движениям он затянул куплеты, которые распевал в те времена весь революционный Париж:
Я — Марианна.
[26] Марианну
Все в мире знают — друг и враг.
Я веселиться не устану,
Заломлен красный мой колпак!
Иди же, Марианна,
И будет враг разбит.
Буди — уже не рано —
Того, кто спит!
Молотобоец возле горна,
Кузнец, моряк на корабле,
Шахтёр, в дыре сокрытый чёрной,
И старый пахарь на земле!
Вас буржуа лишает хлеба,
Суля на небе радость дней…
Одна издёвка! Пусто небо,
А наши ямы всё полней!
