— Гражданка, ваш камень!
Женщина испуганно повернулась в сторону старика и произнесла скороговоркой:
— Я тороплюсь к больному отцу, мне некогда!
— Если вы сами не можете, пусть кто-нибудь сделает это за вас, — настаивал неумолимый старик.
Весеннее, майское солнце, выглянув из-за облака, осветило золотыми лучами вывернутые камни мостовой, нагромождённые кучи щебня, брёвен, балок и растерянную даму рядом с федератами, трудившимися над постройкой баррикады.
Кри-Кри неизвестно почему вдруг стало весело. Повернувшись к незнакомке, он залихватски подбросил в воздух кепи и крикнул:
— Для вас, мадемуазель, я готов вывернуть хоть три камня! — И, заметив, что его слова понравились, лукаво добавил: — А для Коммуны — тридцать три!
Старик поднял голову и из-под нахмуренных бровей взглянул на Кри-Кри. Всегда улыбающиеся чёрные глаза мальчика и чуть приподнятые кверху уголки губ придавали насмешливое выражение его лицу. Старик ласково похлопал его по плечу:
— Хорошо, мальчик, хорошо! Тебе бы надо под ружьё!
А дама, смутившись, неловко ухватилась обеими руками за камень, приподняла его и снова опустила. Кри-Кри не заставил себя долго ждать, и камень был тотчас благополучно присоединён ко всё растущей куче булыжника.
Дама бросила мальчику благодарный взгляд, но Кри-Кри уже совершенно позабыл о ней.
Подражая взрослым федератам, он скинул куртку и, сидя посреди мостовой, начал усердно выворачивать камни из земли. Старик, улыбаясь, глядел на мальчика. А Кри-Кри, жалуясь не то самому себе, не то старику, бормотал:
— «Под ружьё»! Я и сам хочу под ружьё, но попробуйте убедите моего дядюшку Жозефа Бантара, что я взрослый. Не кочет он меня пускать, да и всё! Говорит, мне ещё рано. А я показал бы, как надо громить версальцев!
И, наверное, Кри-Кри почудилось, что у него в руках версалец, — с такой силой он набросился на подвернувшийся ему большой булыжник.
Старик понимающе кивнул головой:
— Тебя не пускает дядя, а меня — сын. Говорит, что я повоевал достаточно. Это верно! Немало дрался я на своём веку. И немало выпустил пуль в таких же господ, как те, что наступают сейчас на горло Коммуне. Но стать под ружьё ради Коммуны — это совсем другое дело. Ну ничего, мы ещё пригодимся! Правда, сынок? — И он лукаво посмотрел на Кри-Кри. — Ну-ка, подсоби Пьеру!
Кри-Кри вскочил и подошёл к молодому человеку, который трудился над железной бочкой, подкатывая её к груде булыжника, сваленного посреди мостовой.
— Ваш камень! — продолжал взывать голос старика.
