Это была добродушная шутка – все знали, что Одра любит порядок и гордится этим.
– Нас пятеро. Начнем игру – не будем ее ждать.
У Натали было на руках два туза и две двойки, когда зазвонил мобильник. Она одной рукой бросила монетку в двадцать пять центов в общую кучу, а другой выудила из кармана телефон. Спустя пять минут женщина отложила карты.
– Простите, но мне придется уйти. Роза плачет, жалуется на боль в животе.
– Я не думаю, что у нее болел живот. – Натали сидела за ленчем напротив Купера в маленьком кафе в нескольких кварталах от его клиники. – Либо она притворялась, либо произошло чудесное исцеление, стоило мне появиться.
Натали не стала говорить о своих сомнениях. Роза, скорее всего, решила, что Натали находится с Купером, а вовсе не играет в покер с «Красавицами». Поэтому она и выдумала недомогание, чтобы вернуть маму домой.
– Как ты поступишь? – спросил Купер.
– Не знаю. Может, следует обратиться к специалисту? Я несколько раз водила обеих девочек к психологу после смерти Джастина. Наверное, тех визитов было недостаточно.
– А если с ней поговорю я?
– Не знаю.
– Но нельзя ничего не предпринимать.
– Это я понимаю. – Ее голос прозвучал резче, чем она того хотела. Но Натали на самом деле не знала, что делать, и злилась на себя за свою беспомощность.
Купер промолчал, и от его молчания ей стало совсем тошно.
Всю неделю она пыталась придумать, как ей быть, но ничего так и не придумала. Наказания ни к чему не привели. Ей надо каким-то образом докопаться до основной причины поведения Розы.
– Как тебе креветки? – спросил Купер.
– Я давно не ела такой вкусноты.
Его взгляд переместился ей на губы.
– А я могу себе представить и другие вкусные вещи.
Она засмеялась и погрозила ему пальцем.
– Прекрати.
– Почему?
– Потому.
– Потому что тебе хочется меня поцеловать?
– Да.
Он тоже засмеялся.
– Мы завтра вечером идем на Лягушачий пруд кататься на коньках? Там много мест, где можно целоваться.
– Ты плохо себя ведешь.
– А я никогда не говорил, что я хороший мальчик.
– Во сколько? В семь?
Купер давно обещал сводить девочек на каток. Натали любила коньки, но на катке не была целую вечность. Мысль о том, что она будет кататься, держась с Купером за руки, была очень заманчивой, и она не будет возражать, если им удастся тайком поцеловаться где-нибудь в уголке.
Купер с Натали и близнецами, все в спортивных костюмах, шарфах и вязаных шапках, пересекали парк Бостон-Коммон, направляясь к катку. У Купера было такое ощущение, будто они одна семья. А что, если такое возможно? И эти девочки – его дочери? А Натали – его жена?
