– Это еще что? – проронил, наконец, Найл.
– Электричество. Никогда не наступал на электрического ската? – Найл покачал головой. – Также стреляет.
– Тогда почему она сейчас не бьет по ногам?
– Под тобой же прокладка, подошвы. Найл недоуменно посмотрел вниз на траву.
– Тогда почему она не ударила сразу, как только я к ней прикоснулся?
– Может потому, что у тебя тогда в уме не было ее дергать. – Найл сделал несколько опасливых шагов.
– Ты думаешь, по ней идти безопасно?
– Если в обуви, то да.
Тем не менее, пока шли в направлении каменистой гряды, Найл ступал крайне осторожно: как-то не верилось, что подошвы башмаков в силах защитить.
– А почему она вообще бьется?
– Для защиты, наверное. Обыкновенная трава не может за себя постоять.
Примерно в середине пути они миновали полусгнивший труп большой птицы; Найл рассудил, что это, вероятно, орел. Можно было видеть, что когти у нее судорожно скрючены в агонии, а клюв на безглазой морде отверст, будто в пронзительном крике.
– Птицу-то зачем губить? Они же не трогают траву.
– Зато удобряют своими трупами почву. Найл неприязненно покосился на траву.
– Вид у нее уродливей, чем у обычной.
– Куда деваться? Иначе не уцелеешь.
Вот уже и ведущий вверх склон. За отдельными, похожими на пальцы, гранитными столбами, судя по их величине, вполне могли прятаться животные, поэтому к ним они приближались осторожно, держа жнецы наизготовку. Когда же достигли верхотуры, стало ясно, что предосторожности излишни. Вниз на милю тянулся склон, за ним сочно-зеленой стеной поднималась сельва. Дальше проглядывала ближняя из двух рек, та – что течет с южного конца Дельты; похожая на ленту, змеящуюся через заросли и болотистую низменность. Прямо впереди, за ручьем, возвышался холм с напоминающим башню шишаком. Теперь, когда до холма от силы мили три, он уже не был похож на голову, и шишак не имел сходства с башней. С этого расстояния он напоминал скорее некий растительный вырост или корявый пень, оставшийся от могучего дерева.
– Вид такой, будто его шваркнуло молнией, – задумчиво проронил Доггинз.
С этой позиции открывался и вид сверху на слияние двух рек у подножья северного склона холма. Очевидно, та из них, что скрыта по большей части за холмом, была мощнее и полноводнее, чем та, что различалась полностью; а уж там, сливаясь, обе объединялись в широкий и величавый поток.
Доггинз вынул носовой платок и отер лоб.
– Что-то душно, – он тяжело перевел дух. – Температура, наверное, под сорок.
