—Здравствуй, родич,— сказала Цыси приятным голосом.— Давно не виделись.
—Давно, почтенная,— отвечал он, стоя на коленях.
Она вглядывалась в него с трона, и уголки ее губ растягивались в улыбке.
— Есть дело, в котором мне нужен совет, и я тебя вызвала.
— Приказывайте, почтенная,— произнес Жун Лу.
— Моя младшая сестра выросла, ей пора замуж,— продолжала Цыси.—Помнишь этого ребенка? Помнишь это болезненное и капризное создание? Она все время льнула ко мне.
— Почтенная, я ничего не забыл,— проговорил он, все еще не поднимая головы.
Цыси извлекла из этих слов тайный смысл и спрятала сокровище в своем сердце.
—Ну вот, а теперь моей сестре пора замуж! — воскликнула
она.— Девочка превратилась в невесту, стройную, красивую, а брови у нее такие же тонкие, как мои!
Она сделала паузу и указательными пальцами провела по своим изогнутым заостренным, как ивовые листья, бровям.
— Я обещала ей принца, но какого принца, родич? Назови мне принцев!
— Почтенная,—осторожно обратился Жун Лу,—кто же знает принцев лучше вас?
— Ты знаешь,—настаивала она,—потому что ты знаешь все. Все сплетни проходят через дворцовые ворота.
Цыси прервалась, ожидая ответа, но не услышала ни слова. Тут же ее настроение переменилось, и она набросилась на фрейлин.
—Уходите, уходите все,— приказала она.— Видите, при вас мой родич не хочет говорить! Он знает, что разнесете сплетни повсюду. Уходите, уходите, развесили тут уши...
Фрейлины упорхнули прочь как испуганные бабочки. Цыси засмеялась и спустилась с трона. Жун Лу все еще не поднимался с колен.
—Встань! Нас не увидят, здесь никого нет, кроме моего евнуха, а это все равно, что стул или стол!
Жун Л у нехотя подчинился.
— Я боюсь евнухов,— пробормотал он и постарался встать от своей возлюбленной подальше.
— Только не моего,— решительно возразила Цыси.— Если он предаст меня хоть словом, я отщипну ему голову, как мухе. Сядь на тот мраморный стул,—приказала она,—думаю, так будет безопасно. И не надо меня бояться. Я помню, что должна быть щедрой. Ведь у меня есть сокровище — сын, наследник!
— Молчи! —тихо проговорил он.
Цыси невинно подняла черные ресницы.
—Так кого же мне выбрать для сестры? — опять спросила она.
Застыв на краешке стула, начальник императорской стражи размышлял.
— За кого из семи братьев моего господина отдам я свою сестру? — задумчиво произнесла Цыси.
— Не подобает ей быть наложницей,— твердо заявил Жун Лу.
Цыси широко раскрыла глаза.
— Почему же, скажи. Разве я не была наложницей, пока не родился мой сын?
