— Сколько тебе осталось, Ретано? Девять месяцев и три дня?
Я криво усмехнулся. Мне почему-то не понравилось, что он так точно помнит сроки. «Сколько тебе осталось?» — так спрашивают смертельно больных о предполагаемой дате кончины…
— Девять месяцев, — задумчиво повторил господин маг. — Будешь ещё барахтаться?
Эта фраза не понравилась мне ещё больше. А главное — тон, каким она была произнесена. Словом «барахтаться» обозначалось действие мелкое, суетливое и, что интересно, совершенно безнадёжное.
— Ты искал других магов, Ретано?
Я сжал зубы. Вопрос был задан небрежно, но под ним скрывался крупный подтекст.
— А почему я не мог этого делать? — Голос мой, кажется, прозвучал вполне невозмутимо. — Разве я давал обещание не обращаться ни к кому, кроме тебя? Ты просто первый подвернулся мне под руку…
Я желал поставить самоуверенного Черно на место. Низвести до орудия, выполняющего мой заказ.
И ещё я хотел скрыть неуверенность. Потому что я действительно искал других магов, более покладистых… или менее корыстолюбивых. И оказалось, что людская молва, населяющая могущественными колдунами чуть ли не каждый хутор, — что эта молва бессовестно лжёт. Господ магов не так много, как о том говорят. А более-менее могущественных и того меньше; я две недели потратил на то, чтобы вычислить некоего мощного волшебника, на которого мне указали, не сговариваясь, две деревенские колдуньи. Какова же была моя горечь, когда после всех поисков выяснилось, что означенный маг живёт на земле Рекотарсов и имя ему — Чоно Таксоро или что-то в этом духе…
— Девять месяцев, — сказал я с усмешкой. — Девять месяцев — большой срок, за это время можно ребёнка выносить, не то что…
— Не обманывай себя, — с коротким вздохом оборвал меня Черно. — Никакой ребёнок просто так не родится. Я первый подвернулся тебе под руку, но, кроме меня, тебе никто не поможет. Никто.
Стало тихо. То есть совершенно тихо — ни сверчка, ни дуновения ветра, ни мышиной возни. Мёртво.
— Ну и что же? — спросил я через силу.
— А я могу тебе помочь.
— Ты за этим меня позвал? Или я тряпочка, чтобы впитывать потоки твоего тщеславия?
Он молчал, а потому я в раздражении добавил:
— Знаешь что, стань перед зеркалом, вертись и приговаривай: «Я самый могучий волшебник… Я самый могучий волшебник…» А меня оставь в покое. Мне нужно время, чтобы заработать для тебя эти поганые деньги…
Я хотел добавить: «Чтоб ты ими подавился», но в последний момент удержался. Не на базаре.
