Кроме того, ночью генерал Винуа вывел свою армию из Парижа в Версаль. Но солдаты отставали и проявляли такую недисциплинированность, что их легко можно было сагитировать и перетянуть на сторону восставших. И если бы новый командующий национальной гвардии закрыл ворота Парижа, он мог бы помешать уходу в Версаль этих частей, находившихся в состоянии полного разложения. Но это не было сделано, и впоследствии Люлье (то ли из трусости, то ли будучи предателем), не стесняясь, похвалялся перед военным судом, что он «оставил открытыми для армии все выходы» [66].
Пользуясь нерешительностью, которую проявляли члены Центрального комитета, мэры парижских округов попытались сыграть роль посредников между версальским правительством и Центральным комитетом. Они предложили потребовать от правительства замены генерала Орель де Паладина на посту командующего национальной гвардии депутатом от Парижа полковником Ланглуа, назначения Дориана мэром Парижа вместо Жюля Ферри, немедленного проведения муниципальных выборов и обязательства отказаться от разоружения национальной гвардии.
В ночь на 19 марта полковник Ланглуа, только что назначенный командующим национальной гвардии, явился к членам Центрального комитета, собравшимся в Ратуше. Но поскольку Ланглуа отказался признать полномочия Новой власти, Центральный комитет не мог согласиться на это назначение. Поэтому Ланглуа пришлось отказаться от командования.
Кроме того, 19 марта, когда Центральный комитет заседал в Ратуше, он не придал должного значения сообщению Дюваля, командира одного из легионов, расположенных на левом берегу Сены [67], относительно намерения полков, еще находившихся тогда в Париже, отправиться в Версаль. В тот момент можно еще было воспрепятствовать их уходу и вызвать разложение в рядах частей, бежавших в Версаль, что значительно сократило бы численность войск, которыми могло располагать в тот момент правительство Тьера.
В связи с этим интересно точно выяснить, из кого состояли вооруженные силы, которыми располагали версальцы. Они были крайне незначительны, и Карл Маркс совершенно правильно оценивал соотношение наличных сил, когда писал, что революционерам 18 марта следовало тотчас же атаковать войска Тьера и преследовать их вплоть до Версаля.
В своих показаниях перед парламентской следственной комиссией после поражения Коммуны Тьер, вспоминая о первой неделе после своего бегства в Версаль, заявлял: «У нас имелось только 22 690 человек». Он хвастался тем, что распорядился вновь занять Мон-Валерьен, который был сначала эвакуирован по его приказу. Но, как мы знаем, этот форт мог бы быть занят федератами, если бы только Люлье выполнил свой долг.
