Она, не вставая, поползла по лавке к выходу. Ми-Грайон скосил в ее сторону одно ухо, и она замерла, обливаясь потом и стараясь не думать, что он сделает с нею, если все-таки обернется. Не оборачивайся! Не надо!
И,- о чудо!- воин так и не обернулся.
Добравшись до края лавки, она медленно поднялась и неспешно пошла прочь, с трудом подавляя дикое желание сорваться на стремительный бег.
Свернув за угол, она все-таки побежала, и – еще одна удача – никого не встретила на своем пути. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Она понимала, что у нее очень мало времени и надо прямо сейчас, на бегу, придумать реальный план спасения. Ладно, вначале покинем медцентр, а там видно будет…
Мать, она была уверена, выкрутится сама. Не впервой ей.
Удача покинула ее в малом холле служебного выхода. Там наткнулась она на Лилайона ак'лидана, который отреагировал на ее появление очень агрессивно: попытался схватить, а когда это не удалось, наставил на нее медицинский парализатор. От парализующего разряда она уклонилась и сразу же прицельно пнула ак'лидана ногой в пах. И, когда он аккуратно сложился пополам, без промедления добавила еще ребром ладони по шее.
Парализатор она подобрала. Конечно, это детская игрушка против даже самого неумелого воина. Но холодная тяжесть оружия в руке успокаивала, придавала уверенность и решимость. Она выпрямилась и… обмерла от ужаса. В дверях стоял и смотрел на нее безо всякого выражения на лице Вейтас Хорошен.
Все. Вот теперь ей конец. Барлаг Арх Геда – это вам не пожилой врач, шею свою так просто под удар не подставит. В пол вколотит по самые уши… вот прямо сейчас… Она зажмурилась, ожидая скорой и жуткой расправы.
Что стоишь, дуреха?! Беги!
Она раскрыла глаза, не веря ушам своим. Но Хорошен склонился над бездыханным телом ак'лидана, намеренно повернувшись к ней спиной.
И она побежала.
–
– Почему? Почему он отпустил меня?- в волнении спросил она у Ольмезовского.
– Не знаю,- медленно ответил тот.- Но, очевидно, была у него причина тебя отпустить. Хотел бы я знать, какая!
– Можно… можно мне остаться с вами, Ян Ольгердович?- тихо попросила Тэйну.- Не хочу я возвращаться в Радужный Град! Чувствую, что убьют меня там.
– Почему ты так думаешь?
– Ну… Убьют и все,- отвечала девочка.- Все какие-то злые, дерганые, нервные… у матери какие-то неприятности в Совете Семидесяти… и в медцентре она сегодня со всеми переругалась… А еще я не воспринимаю больше Плонки и Лальми. Я их всегда чувствовала, а сегодня с утра перестала. Ах, и почему вы не учили меня телепатии, Ян Ольгердович! Я бы тогда уж точно знала, что к чему!
