— После смерти мы становимся духами-предками, — напомнил Дарган.
— Я не хочу быть духом! — воскликнула Лиин. — Я хочу быть всегда! Если бы я могла так сильно сжать пальцы, чтобы удержать время в горсти!
Она сжала кулачок, будто в самом деле надеялась, что сумела уловить быстротечное время.
Дарган улыбнулся и едва слышно прошептал заклинание, которому научил его отец.
— Посмотри, — сказал он Лиин. — Отряхни песок и посмотри.
Она отдернула руку. Вся кожа ее сверкала мелкими золотыми песчинками. Как будто песок, что изо дня в день лился в фонтане, был золотым.
— Не может быть! — Лиин засмеялась. — Как ты это сделал?
— Ничто не проходит бесследно. Просто мы не всегда замечаем оставшиеся следы. Вот взгляни! — Он извлек из-под одежды медальон и показал «эльфийскую скорлупку» Лиин.
— Какая красота! — воскликнула девушка, тут же позабыв о песке времени и ускользающих минутах.
— Божественная красота. Ведь это работа самого могущественного Галлеана, бога эльфов и мужа Солониэль.
— Могущественный Галлеан!.. Но он мертв, его убил Вотан, — радость в голосе Лиин разом погасла. — Любое могущество ничтожно перед смертью. А смерть — это вечный плен… — Лиин помрачнела и стряхнула песок с ладоней, который тут же утратил свой золотой блеск. — Ты знаешь, как погиб Галлеан?
— Его убил гномий бог, пытаясь получить земли эльфов и завладеть прекрасной Солониэль. А чтобы Галлеан никогда не воскрес, Вотан обратился огромным волком, вырвал сердце соперника и зашвырнул на солнце. Несчастная Солониэль бросилась за сердцем, летящим по небу светлой кометой, и успела схватить его. Только жар солнца сжег ее тело, и она превратилась в ужасный скелет, лишенный плоти. Не умерла, но сделалась ужасной безмясой богиней.
— Где она теперь? — спросила Лиин, печалясь, будто Дарган был Галлеаном, а она — прекрасной богиней жизни Солониэль, в честь которой эльфы назвали море у восточных берегов своих пределов.
— Никто не знает. Скорее всего, бродит в эльфийских лесах и оплакивает своего мужа.
— Ты думаешь, это правда, то, что мне сейчас рассказал?
— Не знаю. Но уже очень давно никто не видел ни Солониэль, ни Галлеана. А стоит мне поднести медальон к уху и прислушаться, как начинает казаться, что я слышу далекий женский плач. Вот, послушай. — Он протянул медальон Лиин, не снимая цепочки с шеи.
Та склонила голову, прижала к уху. И в самом деле, услышала далекий плач.
— Может, это стон заключенного в медальоне духа?
— Нет внутри никого. Медальон пуст. Но… я когда-нибудь наполню его, обещаю.
