Огромной бочкой дегтя в ложке меда оказалось то, что над поляной витало неповторимое амбре немытых человеческих тел вкупе с лошадиным потом. Тихон шагал впереди меня, залепив место, где предположительно у него находился нос, листом неизвестного мне растения. Я молча завидовала домовому белой завистью, искренне радуясь тому, что его никто, кроме меня, не видит. Маруся и крысолак на глаза не показывались, но я чувствовала, что они неподалеку.
К счастью, довольно скоро дышать стало легче — мои провожатые остановились перед невысоким шатром, стоявшим на краю поляны, под тенью деревьев, на некотором расстоянии от основного сборища вояк. Молодой парень нырнул внутрь. Прошла пара минут, и он выскочил из шатра, махнув мне рукой:
— Входи, ведьма, тебя ждут!
Домовой после этих слов растворился в воздухе, по всей вероятности вернувшись в мешочек у меня на шее. Кивнув парню, я откинула полог и вошла в шатер.
— Так вот ты какая, ведьма! — послышался из глубины звонкий девичий голос, — Ну проходи, садись, рассказывай, зачем пришла.
В крыше шатра зияло круглое отверстие, через которое внутрь проникал свет, довольно сносно освещая на удивление комфортное убранство и молодую девчонку, приветливо мне улыбающуюся.
На всякий случай я пробормотала «здрасте» и с любопытством уставилась себе под ноги, мучительно соображая, нужно ли снимать обувь для того, чтобы пройти по ковру, укрывавшему пол шатра, или же шагать прямо так, без заморочек.
— Ну иди же! — поторопила меня девчонка. — Чего задумалась?
Я прошла по ковру и присела рядом с девчонкой, скрестив ноги по-турецки.
Миловидная, с двумя толстенными иссиня-черными косами и глазами, словно спелые вишни, она лучилась озорством. Вместе с тем в ее небрежной позе чувствовалась грация дикой хищницы. Такая при случае прирежет не задумываясь. Недаром на поясе кинжал висит. Рядом с девчонкой я неожиданно ощутила себя бледной мышью: мало того что блондинка, так и грацией такой кошачьей не обладаю. Да — стройная, да — подтянутая, но… другая.
— Я Гертруда! — протянула девчонка узкую ладошку. — Королева здешнего войска.
— Дарья. Ведьма. — Я ответила на рукопожатие, раздумывая сразу над двумя вещами. Во-первых, для такой девчушки, как эта, имечко было тяжеловато, как кирпич для воробья, а во-вторых, королева-то тут при чем? Или здесь, куда ни плюнь, попадешь в особу царских кровей?
Впрочем, учитывая ковер, на котором мы сейчас сидели, кинжал, украшенный позолотой и камнями на рукояти и ножнах, а также потрепанную, но со следами былой роскоши одежду на девчонке, можно сделать выводы о том, что эта Гертруда привыкла жить со вкусом и на широкую ногу.
