Холодный верховой воздух пронизывал отсек: вдоль — по направлению движения, и поперек — нагнетаемый взмахами могучих крыльев. Клубок сквозняков крутился тут такой, что даже я знобко поежился. Рохля предусмотрительно надел свитер.
— Давайте! — сказал шеф в раковину, и все мы уставились вниз.
— Займите позицию, Бедфорд.
«… и только попробуйте мне что-нибудь выкинуть!» Не надо быть троллем, чтобы перевести интонацию в слова.
Подчеркнуто неохотно Рохля снял лук с плеча, наложил стрелу. Внешне расслабленный, почти сонный, внутри — тугой трепещущий комок нервов. Но это видел, пожалуй, только я, да вот еще Альбин все косился через плечо с несомненным и каким-то извращенным интересом.
Первые минуты, когда мэджик-масса «подушки» вырывается из коммуникационных каналов, зрителям ничего не видно. Заполняются подвалы, цокольные этажи, на гребне волны барахтаются крысы, но все это происходит пока внутри здания. Потом наше здание словно задымилось, со стен посыпалась штукатурка, из всех щелей потянулись струйки летучих мышей, неизменно облепляющих любые постройки, пустующие хоть неделю. И мне показалось, я услышал испуганный крик из самых недр. Детский или, может быть, женский.
Потом полетели стекла, и Дерек за моей спиной помянул черта.
Грамотно. Я не мог не восхититься. Мэджик-масса хлынула наружу, напор ее ослаб, но, очевидно, не прекратился. Мы могли наблюдать за ее уровнем по брызгам стекла — окнам, которые отступающая банда Пек била, уступая этаж за этажом.
— Вон она, — сказал Альбин, перевесившись наружу, и я не заметил момента, когда Дерек вскинул лук и оттянул тетиву к уху. Воздух вокруг него затвердел, приобретя смертельную хрустальную ясность.
— Там, внизу, хм-м… на карнизе.
— Снижайтесь, — распорядился Баффин. Дракон устремился вниз, а наши внутренности — вверх, и мы ее наконец увидели.
Тоненькая девушка-подросток, чумазая, лица почти и не видно под черной спутанной гривой. На ней длинная запашная юбка из тартана, бурого в зеленую и лиловую клетку, никакому клану, насколько я мог тогда припомнить, не принадлежащему, и такая же шаль. Черная водолазка, черные чулки. Удобные остроносые туфли на низком каблуке, с пряжкой, довольно щегольские. Вжимаясь в стену спиной, Марджори выбралась на карниз на высоте двенадцатого этажа. Переступала мелко, стараясь не глядеть вниз.
— Проклятье, — процедил Дерек, забыв разжать зубы. — С ней ребенок. Даже если я ее подраню, они сорвутся.
И в самом деле из складок шали торчала скрюченная зеленая ручка. Марджори прижимала к груди орчонка.
