Мона помотала головой.
— Как бы не так! Квартира моя, и правила тут устанавливаю только я.
— Не очень справедливо.
— А где тут вообще справедливость? — парировала она. — Вспомни, никто тебя не просил увязываться за мной.
— А тебя никто не просил давать мне эти деньги, — сказал он и тут же исчез.
— Терпеть не могу, когда ты это проделываешь.
— Вот и хорошо, — произнес бестелесный голос.
Мона задумчиво уставилась на вроде бы свободный диван и поймала себя на попытке вообразить, что она почувствовала бы, став невидимой, и это навело ее на размышления о способах, с помощью которых можно затушевываться и все-таки наблюдать мир. Затем она встала, взяла один из старых альбомов и пролистывала, пока не добралась до набросков, которые делала, когда еще только планировала свой полуавтобиографический сериал для «Зоны девушек».
«Моя жизнь, как птица». Наброски первой главы.
(Мона и Хейзел сидят за кухонным столом в квартире Моны и пьют чай с тартинками. Мона посматривает на Ямайку, спящую на подоконнике. Только кончик кошкиного хвоста подергивается.)
МОНА: Конечно, быть невидимкой самое оно, но так же неплохо стать птицей или кошкой, чем-то, на кого никто не обращает внимания.
ХЕЙЗЕЛ: А какой птицей?
МОНА: Не знаю. Галкой с иссиня-черными крыльями. Или нет. Еще менее заметной птицей — голубем или воробьем.
(Ее лицо приобретает счастливое выражение.)
МОНА: Потому что, заметь, они за всеми следят, а внимания на них никто не обращает.
ХЕЙЗЕЛ: А кошка тоже, наверное, должна быть черной?
МОНА: М-м-м. Худой и гладкой, как Ямайка. Египетской. Но птица все-таки лучше — более мобильная, хотя, пожалуй, особой роли это не играет. Суть в том, чтобы просто быть частицей пейзажа и наблюдать за всем, ничего не упуская.
ХЕЙЗЕЛ: Так сказать, будем подсматривать в замочные скважины?
МОНА: Ничего подобного. К чужим семейным драмам я равнодушна. Просто обыденная жизнь, которая остальных не интересует. Вот это — подлинное волшебство.
ХЕЙЗЕЛ: А по-моему — скучища.
МОНА: Нет. Что-то вроде буддизма. Почти медитация.
ХЕЙЗЕЛ: Слишком уж долго ты корпишь над этим своим комиксом.
Телефон зазвонил вечером, когда Мона заканчивала новую страницу «Яшмы Юпитера». От неожиданности она вздрогнула, и капелька туши упала с кончика пера прямо рядом с головой Сесила. Хорошо еще, что не на лицо.
Сделаю из пятна тень, решила она, снимая трубку.
— Так твой невидимый друг еще с тобой? — спросила Джилли.
Мона посмотрела в открытую дверь через кухонный стол, за которым работала. Та часть квартиры, которая была ей видна, выглядела пустой, но когда дело касалось ее непрошеного гостя, она не очень доверяла зрению.
