— Я знакома с историей компании, — перебила его Рэйчел. — Я хочу знать, почему вы обвинили моего отца в преступлении, которого он не совершал.
— Бумаги в столе.
— Но они могли оказаться там вследствие самых разных причин.
— Поймите, все произошло очень быстро. Мы нашли бумаги, потом банковский счет. Когда спросили об этом вашего отца, он легко сознался, что продавал информацию о согласованных ценах на выполнение подряда. Я ожидал объяснений, я не мог поверить, что это сделал мой старый друг. Он настоял на том, чтобы тут же, не сходя с места, написать признание. Потом мы пошли в банк, и он вернул мне деньги. Я был в шоке. Он попросил меня позволить ему пойти домой и объясниться с вашей мамой. Мне казалось, что он ушел задолго до того, как приехала полиция. Потом кто-то вбежал и сказал, что Марвин выскочил прямо перед полицейской машиной. Это был самый черный, самый долгий день в моей жизни. Марвин был моим другом. Мы с женой играли в бридж с ним и Гейл.
— Но вы поверили в то, что он обманывал и воровал.
— Вначале. После того, как шок прошел, я стал думать. — Он взял со стола карандаш и начал постукивать им по книге. — Вероятно, он кого-то покрывал.
— Вы поделились своими подозрениями с полицией? — спросил Николас.
Тэйн развернул кресло и оказался лицом к окну.
— Нет, — сказал он через плечо. — Мне было слишком стыдно. Марвин был моим другом, а я покинул его в беде, поверив, что он меня предал.
— В результате вы позволили всем остальным продолжать считать его виновным, — горько сказала Рэйчел.
— Я нанял частного детектива, чтобы расследовать это дело. — Тэйн повернулся к ней вполоборота. — Кто бы ни продавал информацию о ценах, он хорошо замел следы. Детектив ничего не нашел.
— Кого вы нанимали? — спросил Николас. Тэйн развел руками.
— Я забыл его имя. Он больше здесь не живет. Не могу вспомнить, куда он уехал.
Рэйчел сжала руки в кулаки.
— И это все? Вы говорите женщине, что ее муж и отец ее детей — преступник, а потом, когда решаете, что это не так, не считаете нужным сказать ей об этом?
Ухватившись за подлокотники кресла, пожилой мужчина смотрел на Рэйчел, часто мигая.
— Это, конечно, не оправдание, но я чувствовал себя очень виноватым. И хотел обо всем забыть. Я утешал себя тем, что с гибелью вашего отца всю эту историю замяли. Мне непонятно, зачем ваша мать рассказала вам обо всем. Ваш брат тоже знает?
— Только об обвинениях. Никому из нас неизвестно о том, что вы изменили свое мнение о виновности моего отца.
