— Вот смотри, — отвлек он внимание, уж было сосредоточившегося на начале рыданий ребенка, и быстро начал собирать конфеты; обдул их и протянул в ладони. — Сполоснешь водой и можно есть.
Девочка шмыгнула носом, грызя ноготь и не сводя взгляда с конфет, а потом ее лицо озарила улыбка, и она с готовностью заграбастала карамель и убежала играть со сверстниками в салочки.
— Ну никакой благодарности от этой мелочи! — посетовал мужчина, однако на душе как-то потеплело.
— А теперь повернись в ее сторону и улыбнись, — сквозь стиснутые зубы, и тоже почему-то улыбаясь, велел Руд.
— Я и так ей тут зубоскалил. К тому же она уже убежала.
— Да к Теи повернись, идиот! Она смотрит на тебя прямо сейчас.
"Это он МЕНЯ идиотом назвал?"
— Она, кажется, клюнула. Подошла к забору и в умилении смотрит на тебя. Так что сейчас твой выход. Не подведи!
Опять эта Тея! Ну держись! Сколько ему из-за нее пришлось сегодня страдать! Начать хотя бы с того, что в этих штанах жарковато. Да теперь он просто обязан развести ее на оружие!
Скрипя зубами и не без усилий, Зеф изобразил на своем лице милую улыбку, под аккомпанемент Рудовского: милее, еще милее! "Да чтоб ему пусто было этому паяцу! Да чтоб я еще хоть раз согласился на какую-нибудь авантюру с его подачи. Не в жисть!" В конце концов, когда Зеф уже расцвел, как только мог, уподобившись майской розе, и повернулся к Теи, намериваясь ее охмурить…
— Все! Она ушла. Прошляпили! — сообщил безжизненно Руд, и в порыве разочарования уселся на каменный бортик клумбы с голубыми цветочками.
Зефирантес откровенно не понял, что вообще случилось?!
— …и, исходя из выше перечисленных надобностей, я в очередной раз настаиваю, что навестить Лайнерию нам просто необходимо! В связи с этим я уже упаковала вещички, и… — Тея распаленная собственной речью, замерла на полушаге и уставилась на Анемона, мирно расположившегося в кресле здесь же, в гостиной.
На первый взгляд Анемон, одетый сегодня во все белое, вплоть до сапог, представлял собой хороший образец внимательного слушателя, подперев щечку ладошкой и сидя не шелохнувшись, но… Тея заподозрила неладное. Ее глаза полыхнули гневом, и она, прихватив со столика газетку (за чтением коей его и застала, когда вошла), скрутила в тугой рулон и, не без мстительного удовольствия, отвесила подзатыльник.
Анемон чуть не воткнулся носом в отполированную столешницу и как ни в чем не бывало заговорил, будто и не прерывался на кратковременный дрем:
