Что-то ты, старина, разволновался не по делу, — подумал я. — Ну лезет в голову всякая чушь. С кем не бывает?
Из состояния ступора меня вывел Томас. Он подошел к столику и плюхнулся на натужно застонавший стул.
— Приятного аппетита, — сказал он.
— Спасибо.
Томас составил со своего подноса на стол блюдо с хвостами раков в соусе из белого вина, огромную тарелку с гуляшом и горшочек с запеченными овощами. Из спиртного он принес несколько бутылок «Dreher».
— Я смотрю, ты не перестаешь пользоваться успехом, — Томас кивнул на девицу, которая все еще сидела за своим столом. Она пускала в воздух геометрически правильные кольца табачного дыма, время от времени притрагиваясь к одинокой чашке кофе.
— Странная особа, — заметил я.
— Две руки, две ноги. Что в ней странного? Тетка как тетка.
— У нее взгляд, как у кобры. Когда она на меня смотрела — я чуствовал себя словно загипнотизированная жаба. Томас ехидно заржал. Я тем временем уже почти пришел в себя.
— Ты превратился в женоненавистника, — заметил он. Затем Томас некоторое время молчал, вдруг став серьезным и хмурым.
— Я никак не могу понять, как могло такое случиться с Корой, — сменил тему разговора Томас.
Его глаза сверкнули, и он с силой опустил свой кулак на поверхность стола. Бутылки жалобно зазвенели.
— Неприятность, о которой я говорил по телефону, заключается в том, что Кору убили при помощи моего Ордогота, — сказал я.
— Черт! — вырвалось у Томаса.
— Его нашли там же, в квартире Коры. Тот кто это сделал, должен обладать просто нечеловеческой силой: удар был нанесен плашмя, по верхней части черепа. Представляешь себе силу удара, если он снес ей полголовы?
— Что говорит по этому поводу шериф? — спросил Томас.
— Только то, что я тебе уже сказал.
— У копов есть какие-нибудь зацепки?
— Насколько я понял — нет, — ответил я.
Разговор как-то иссяк. Во время затянувшегося молчания мы с Томасом медленно расправлялись с едой.
Понемногу мы разговорились, занявшись обсуждением предстоящей работы, и вскоре разделались со спиртным.
Мы взяли еще бутылку «Meggy bor» и для сравнения — бутылку «Kirchwein». Голубоглазая девица незаметно исчезла, и вскоре я о ней забыл.
2
Часа через три, когда мы выходили из бара, на душе было значительно легче.
Уже стемнело. Воздух был прохладен и свеж. Мы с Томасом поймали такси, и вскоре я расплатился и вышел из машины возле своего дома. Я помахал Томасу на прощание рукой, и такси уехало, обдав меня выхлопными газами. Я поморщился, беззлобно выругавшись, и зашел в подъезд.
