«Это очень мужское, — подумала Цзян. — С приходом кораблей мне понадобится много мужской крови».
Хвост змеи она кинула стоявшим поодаль нищим, которые тут же съели его — прямо сырым, а остальное сунула в пакет и, подхватив его, побежала к реке.
Она добралась до берега как раз в тот момент, когда из-за изгиба реки на западе показался второй корабль.
Цзян смотрела на огромные корабли и понимала, что теперь уже ничто не будет таким, как прежде. Ничто и никогда.
Хлопанье птичьих крыльев заставило ее посмотреть вверх. Скворцы, взлетевшие с рисовых полей, кружили, спускаясь к земле. Вес тростинок, привязанных к их лапкам, тянул птиц вниз. Маленькая птичка упала на тропинку прямо перед Цзян. Та бросилась вперед, чтобы подобрать ее, но тут с неба дождем посыпались кричащие, обессилевшие скворцы.
Она подняла свои красивые руки, чтобы защитить лицо, и в этот момент посмотрела на высокий пригорок.
Там стояли Телохранитель и Конфуцианец. Они оба смотрели на корабли.
А потом все трое услышали канонаду китайской артиллерии. Трое Избранных знали, что теперь их задача состоит в том, чтобы поощрить Тьму, а не победить ее с помощью пушек.
Глава восьмая
ШАНХАЙ
У излучины реки. Декабрь 1841 года
Пока Ричард размышлял о будущем у излучины реки, бизань-мачта взвизгнула, и единственный брамсель разорвался на куски. Ветер набросился на длинные полотняные полосы и стал неистово трепать их.
Второй залп береговой батареи повредил бушприт корабля.
— Пушки на южном берегу! — в унисон закричали два матроса-наблюдателя, находившиеся в вороньих гнездах.[23]
Офицеры выкрикивали приказы. Истерзанное шрапнелью тело убитого моряка поспешно накрыли брезентом, все бежали к боевым постам.
На холмах вдоль южного берега реки, сразу же после самого широкого места излучины, выстроились гингалы — длинноствольные пушки малого калибра. Несмотря на небольшую мощность, их было достаточно много для того, чтобы нанести противнику ощутимый урон.
Как только корабль повернулся бортом к берегу, моряки сбросили носовые и кормовые якоря, а затем открылись орудийные порты.
Воздух наполнился визгом железных колес, катящихся по дубовому настилу. Корабельные пушки продвинулись вперед и высунули свои рыла из открывшихся отверстий. А затем все звуки умолкли. Ветер пытался сорвать корабль с места, но якоря надежно удерживали его.
Адмирал Гоф смотрел на берег и, как показалось Ричарду, шептал молитву. Затем он одернул китель и отдал приказ адъютанту.
