— Огонь! — выкрикнул тот.
Грянул гром, разверзлись небеса. Двадцать шесть крупнокалиберных орудий правого борта превратили китайскую бортовую батарею и ее обслугу в дымящееся кровавое месиво, в котором изорванная человеческая плоть перемешалась с искореженным металлом. Легкость, с которой смерть забирала человеческие жизни, наполнила сердце Ричарда ужасом, и на мгновенье ему вспомнились последние минуты, проведенные с матерью в одной из лачуг Калькутты. Жизнь медленно покидала ее белое русское тело, а рыжие волосы стали такими жидкими, что не могли скрыть кожу черепа. А потом в памяти возник предсмертный крик жены: «Что ты наделал, Ричард? Что ты наделал?» Он отвернулся. Он снова был с ней.
— Что ты наделал, Ричард? — спросила Сара.
Она медленно повернулась в утреннем свете, заливавшем их спальню в Малайе, и продемонстрировала красавцу мужу огромный живот. Ричард изобразил притворный ужас.
— Боже праведный! — воскликнул он. — Неужели я имею к этому какое-то отношение?
— Весьма отдаленное, — ответила она с улыбкой соблазнительницы. — Весьма и весьма отдаленное.
Обнаженная, она призывно позировала, прислонившись к балдахину.
— Сегодня рабочий день, Сара, — засмеялся Ричард.
— Вот как? Ну, с этой работой, — она указала на его пижамные штаны, под которыми угадывалось возбуждение, — я смогу тебе помочь.
— Правда?
— Правда, мой дорогой.
Ричард протянул жене руку, и она взяла ее. Он подвел Сару к кровати и встал рядом. На его лице вновь появилось выражение комического ужаса.
— Мне кажется, что дело было сделано на этих самых простынях.
Но Сара знала, что это не так. Все произошло на одном из южных островов, куда она вытащила его на пикник. Там, на пляже, когда солнце медленно опускалось за горизонт, они так же неспешно и просто занимались любовью. Сара соединилась с землей, и звуком волн, накатывающихся на берег, и с жизнью, что зародилась внутри нее. В ту ночь они спали под звездами. Она ощущала вращение Земли и вращалась вместе с ней.
Сара взобралась на высокую кровать, Ричард подложил подушки ей под спину, и она протянула руки к своему замечательному мужу.
— Ты можешь пообещать мне кое-что, Ричард?
— Все, что угодно.
— Обещай, что напишешь что-нибудь для меня. Только для меня.
— Я уже…
— Что-нибудь новое. После того, как я рожу. В честь того, что я стала матерью. И чтобы про нашего ребенка там тоже было.
— Как пожелаешь, Сара, — прошептал он ей в губы. — Как пожелаешь.
Потом, когда их тела слились в единое целое и испытали чувство «облака и дождя»,
