После того случая мы подружились. Вот только странная это была дружба. Пожилого, прошедшего не одну военную кампанию, теперь мне это доподлинно известно, выжившего из ума для всех, кроме меня естественно. И юнца, едва достигшего того неопределенного возраста, когда пацану хочется уже казаться взрослым, но усы еще не растут и молоко, по ехидному замечанию взрослых, на губах не обсохло. Видать оттого, что своих-то детей, да и родных, у него не было, он и выливал, щедро так, с излишком, на меня всю свою нерастраченную любовь. Широко распахнув двери и пустив в свой мир, полный таинственного и увлекательного.
* * *
Мутант вдруг понял, что ему дарован путь к отступлению. Пускай крохотный, величиной с ту самую дыру, зияющую обок, и способную казалось, вместить в себя нечто величиной с кошку, ну и пусть. Другого то все равно не предвиделось. Он юркнул туда, пытаясь не попасть под месиво копошащихся повсюду отростков твари.
Тело уже было наполовину ввинчено в лаз, когда ногу буквально обожгло жуткой, опоясывающей болью. А затем что-то впилось чуть пониже колена, въедаясь под кожу, и с силой потащило назад. Мутант завыл, скорее от безысходности, чем от боли, и ринулся что есть сил вперед. Если б можно было, хотя бы развернуться и воспользоваться ножом, все еще зажатым в правой лапе. А так вся надежда только на силу мышц. Как при перетаскивании каната. Вот только расстановка сил не в твою пользу, потому как с той стороны пара-тройка здоровенных мужиков, а с этой только ты один.
В этот рывок, понимая, что в случае неудачи, он будет последним в его жизни, мутант вложил все свои силы и всю свою злость. В особенности злость. Благо, дальше лаз резко обрывался, зияя непроглядной пустотой подземелья. То есть ему надо было протиснуться и позволить своему телу упасть, надеясь, что в этом случае, его массы будет достаточно, чтобы вырваться на свободу. Вот только свободу ли. Глубина то может быть немаленькая, и тогда он может вырваться, лишь для того чтобы свернуть себя шею. Но то, что было сзади, казалось страшнее.
Зловонная жижа, мягко приняла тело мутанта в свои объятья. Он вынырнул и, отфыркиваясь, замахал лапами, расшвыривая в разные стороны тину и какой-то мусор. Вода доходила ему до шеи, и под ногами он ощутил илистое дно. Темнота была непроглядной, но все же менее ужасной чем разбушевавшийся монстр.
Совсем рядом раздался грохот, и на него посыпались известь и куски стены. Убираться как можно дальше отсюда – прозвучало в виде команды в голове. И он подчинился. Как делал это всегда.
