Часть кожи на ноге теперь отсутствовала, и кровь вовсю хлестала из раны. Силы постепенно таяли. Голова кружилась, а движения стали вялыми, замедленными. Но он продолжал свой путь, пока не почувствовал, что глубина стала заметно уменьшаться. Вот вода стала по пояс. Затем дошла до колен. Еще пара шагов и пятками ощутил ледяной холод бетона. Ступенька. Вторая. Споткнулся и упал, больно ударившись коленом. Не пробуя встать, пополз наверх.
Он выбрался. Прижался спиной к шершавой, влажной стене, и облегченно вздохнул. Блаженно прикрыл глаза. Урчание в животе снова напомнило о том, что голод не тетка. Мутант, вспомнив об ускользнувшей добыче, со злостью стукнул ножом о каменные плиты, высекая искру. Будто вторя звону металла, совсем неподалеку раздался писк и шорох.
Мрак вдруг ожил, озаряясь мириадами огоньков. Создавалось впечатление, что это сотни маленьких светлячков, будто приветствуя незваного гостя, устлали своими тельцами все уголки подземелья. Вот только сама тьма, а он чувствовал, впитывал это в себя всеми фибрами, была пропитана, дышала злобой.
Крысы. Истинные властители этого мира. Учуяли его и теперь выжидающе замерли в опасной близости от предполагаемой жертвы. Запах крови дразнил, маняще щекотал им ноздри. Уподобившись некоему манку – звал, притягивал к себе, похлеще магнита.
Нужно было немедля возвращаться в зловонную жижу. Мутант знал, что крысы в воду не сунуться. Поэтому, опять же даже не пытаясь встать, он ринулся туда – откуда, только что с таким трудом выбрался. Парочка серых теней тут же метнулась следом. Не меньше крови животные чуют запах чужого страха. И как раз его они инстинктивно воспринимают, как сигнал к атаке. Одна из преследовательниц, осмелела настолько, что бросилась на спину врага. Опрометчивый, надо заметить, поступок.
Мутант уже был в воде, когда почувствовал, как в спину впиваются острые коготки. Недолго думая, он перевернулся навзничь, утопив тем самым крысу в воде. Когти тут же ослабили свою хватку. Его лапа подалась назад и ухватила трепыхающееся животное. Вернулась, но уже с пойманной добычей. Полоснул наотмашь ножом, метя вслепую. А еще он не забывал отходить все дальше вглубь этого импровизированного озера, дабы остальные твари не могли повторить попытку уже погибшего собрата.
Остановился он лишь в метрах десяти от берега, и тут же, памятуя об утраченном ужине, с наслаждением вгрызся в шею еще трепыхающемуся зверьку.
