Когда Марину на носилках заносили в скорую, Алексей увидел, что она вздрогнула и слабо пошевелилась. — Она приходит в себя! — на мгновение поверил он.
И тут же, как безжалостный приговор, услышал слова Николая: — Терминальные судороги.
…Вокруг Марины разлит багровый туман от тусклой красной лампы над дверью. Да это же нурмикинотский рентгенкабинет! Постепенно ее глаза привыкают к темноте, и тогда становятся видны свисающие от потолка кабели, колышущиеся, как ленты водорослей. Но почему все провода оголены? Так не должно быть! Это опасно! Надо осторожно, не задев голый высоковольтный провод, подойти к пульту и отключить рубильник. Почему кто-то входит в кабинет? Это не Мария Ивановна. Неужели — Юрка? Нет, это Леша! А он-то как попал в Нурмикинот? Но все равно — сейчас он натолкнется на провод под током! Тогда — все! Куда подевался проклятый рубильник? Некогда искать. Надо хотя бы оттолкнуть Лешу от свисающих повсюду кабелей. Скорей!
Марина рванулась, задев лбом за оголенный провод. Что-то вспыхнуло в ее мозгу, и стало совершенно темно.
В скорой по дороге в больницу Марине еще делали искусственное дыхание, пытались снова «запустить» ее сердце. И Алексей не сразу сообразил, почему по приезде Марину не отправили в реанимацию, а, накрыв простыней, оставили на каталке в коридоре. Потом все понял и медленно пошел к выходу.
Но ему пришлось еще отвечать на вопросы врачей, подписывать какие-то бумаги сначала в больнице, потом в милиции. Только к вечеру Алеша вернулся в «Ихтиандр». Возле медпункта молчаливо стояла вся их компания. Инна Сергеевна подошла к Алексею: — Пойми, мы сделали все, что могли. Спасти Марину мы были просто не в состоянии.
Она хотела сказать что-то еще, но Леша, словно глухонемой, замотал головой.
— Хочешь выпить? — предложил Николай.
— Нет, — ответил Алеша.
— А зря. Тогда пойдем на берег.
— Никуда я не пойду.
Опустошенный, он бесцельно бродил по лагерю, но нигде не находил себе места. Тогда он спустился на берег, и ноги принесли его к Марининой бухте. Николай и Лена неподвижно сидели возле костра. Как и накануне, луна высоко стояла в небе. Было слышно мерное дыхание почти успокоившегося моря. Коля пошевелил костер, и искры опять заплясали над огнем.
— Пора возвращаться в лагерь, — сказал он, наконец.
— Я хочу побыть здесь еще, — ответил Алексей.
Оставшись один, Леша бездумно сидел у догоравшего костра, уставившись в огонь невидящими глазами. Все было в точности, как вчера. Быть может, этот проклятый день всего лишь приснился ему? Может, как в вечер их знакомства, Марина поднялась на скалу и оттуда глядит на него и на лунную дорожку?
