Префект римских вигилов Курций постучал и долго ждал, пока внутри раздадутся медлительные шаркающие шаги. Но дверь отворил не старик. Человек был молод, высок и широкоплеч. И тяжко болен. Зеленовато-серая кожа обтягивала острые скулы. Левая половина лица исхудала куда сильнее правой. Глаза смотрели на гостя и как будто ничего не видели.
Вставные глаза бронзовых статуй смотрят точь-в-точь так же — настоящие и все же неживые.
— Соседи не донимают? — спросил Курций, оглядывая пустой атрий, в углу которого догнивал ларарий с оторванными дверцами.
Пахло пылью, плесенью, запустением. Дом был болен, как и его хозяин.
— Еду иногда приносят, — бесцветным голосом отвечал хозяин. — Хотя я и не прошу.
— Тебе надо в больницу, Юний, — сказал Курций. — Или будет слишком поздно.
— Не мешай, — только и услышал вигил в ответ. Вер двинулся в глубь дома, сделал несколько шагов и остановился, собираясь с силами, и вновь совершил бросок, превозмогая слабость. Наконец; добрался до спальни и, обессиленный, повалился на ложе.
— Юний Вер, тебе надо в больницу, — повторил вигил, усаживаясь на старый сундук подле кровати.
— Это не болезнь.
Вер тяжело дышал, на висках блестели бисеринки пота. Если это не болезнь, то что же?
— Может, Элию сообщить? — предложил Курций.
— Нет! — выдохнул Вер и протестующе вскинул руку. — Элию ни слова.
— Как знаешь. — Курций не мог понять, почему больной прячется в доме, как затравленный зверь, избегая помощи.
— Расскажи, с чем пришел. Узнал?
— И да, и нет. Помнишь папку, что я нашел в доме Элия? Там была ничего не значащая на первый взгляд записка. Несколько цифр. Но число-то, смотрю, знакомое, как дата собственного рождения. Эге, говорю себе, да это же секретный код когорты «Нереида»… А на обороте написано «Макций Проб»… Ты слушаешь меня? — прервал сам себя Курций, приметив, что Юний Вер прикрыл глаза.
— Да… стараюсь… — Вер облизнул воспаленные губы. — Код «Нереиды»…
— Я с этой писулькой подался в контору адвоката. Протягиваю письмецо, и через час — долго искали — выносят металлический ящик.
— Ты украл документы Элия, — констатировал Вер. — Не думаю, что мой друг придет от этого в восторг.
Но старого вигила не так-то просто было смутить.
— В ящике было всего две бумаги. Первая — перечень документов, которые были уничтожены после гибели «Нереиды». Все данные расследования сожгли по личному приказу императора. А вторая бумага — письмо трибуна «Нереиды» Корнелия Икела Адриану, отцу Элия. Письмо вежливое. Всякие прости, извини… «но открыть тебе, сиятельный, подробности гибели когорты не могу. В интересах родственников легионеров». Именно так и сказана — «в интересах родственников».
