— Так что же, — я, по-вашему, лгу? — несколько высокопарно, но вполне искренне перебил его Андрей. — Так почему бы вам не спросить у нее самой, а не устраивать непонятное разбирательство на основе каких-то слухов и сплетен?
Адвокат Роберт казался удивленным сверх всякой меры, но продолжал:
— ...и еще больше меня и, уверен, всех нас удивляет то, что наше, как вы выразились, “непонятное разбирательство” как раз и проводится на основании совершенно официальной жалобы доктора Тротт!
— Что? — Андрей просто не смог понять услышанного.
В разговор вмешалась дама. Даже особенно не пытаясь скрывать свою явную неприязнь, она заговорила раздраженно и уличающе:
— Роберт, разрешите мне сделать ситуацию кристально ясной. Доктор Левин, вчера доктор Тротт связалась со мной и Бертом и попросила о немедленной встрече в связи с тем, что она подвергается сексуальным домогательствам со стороны своего начальника. То есть с вашей стороны, доктор Левин. Поскольку, как вы знаете, на подобные жалобы мы реагируем немедленно, то сразу же пригласили ее приехать, что она и сделала, появившись у нас в сопровождении своего адвоката. И ее заявление я сейчас перескажу — за смысл я совершенно ручаюсь, а точные слова вы сможете узнать, когда ознакомитесь с ее письменной жалобой. Кстати, чтобы сразу снять все возможные неясности хочу вам сказать, что ее жалобу подтверждает одна из ее подруг, с которой она делилась своими переживаниями с самого начала ваших домогательств, равно как и ее психиатр, к которому она также обращалась за советом по поводу своих страхов. В связи с этим, не хотите ли вы что-нибудь добавить к сказанному вами, доктор Левин?
Андрей молчал, отчаянно пытаясь сообразить, о чем это говорит ему резкоголосая Джин. Какие домогательства? Какой психиатр? Причем здесь подруги и жалобы? Что вообще происходит?
— Ну, что ж, — снова заговорила кадровичка,— раз сказать вам нечего, то буду продолжать я. Так вот, по словам доктора Тротт, уже в течение нескольких месяцев вы настойчиво преследуете ее, причем все ее попытки вежливо отклонить ваши преследования оказались безуспешными. Переживания по этому поводу привели к тому, что доктор Тротт начала страдать расстройствами
cна, о чем уже довольно давно сообщила своему психиатру, указав и причину этих расстройств. Надо сказать, что ее врач советовал ей ещё тогда обратиться к адвокату и принести официальную жалобу, но она надеялась, что ее твердая позиция вас как-то успокоит. Как теперь стало всем нам известно, вы не только не успокоились, но и, если так можно выразиться, подняли свои домогательства на новый уровень, написав ей совершенно недвусмысленное письмо с угрозами служебных неприятностей, если она не пойдет навстречу вашим желаниям. Копия письма к жалобе приложена. Вы и теперь будете говорить, что между вами и доктором Тротт ничего, кроме деловых отношений, не было?
