«Если», 2005 № 02 (144) | страница 103

Он видел сестру, когда-то похищенную уродами, он видел, что это его сестра, но не хотел узнавать пухлое тяжелое тело, лежащее рядом с ним. Смутное солнце пыталось прорваться сквозь пыль, поднятую в комнате синерубашечниками. Они тоже хотели короткого хриплого счастья. Они оттолкнули возмутившегося Алди и повели женщину вниз по широкой мраморной лестнице, выщербленной, загаженной нечистотами.

А он наклонялся, смотрел в пролет и шевелил ртом. Но голос у него отнялся.

Те, кого он расспрашивал, ничего не знали.

Да, есть женщина. Привозят с какой-то окраины.

Женщин в Терезине почти не осталось, поэтому никакого насилия.

К вечеру Алди начал сомневаться, что видел сестру. Гайя не могла так опуститься. Скорее, умерла бы. О ней и в Экополисе говорили: умерла, не желая подчиняться уродам. Да мало ли какое имя выкрикнет с перепоя женщина, побывавшая за одну ночь с двумя отравленными мужчинами! Конечно, он обманулся. И этот вопрос: "Почему ты не узнаешь меня?" — мог просто привидеться.

Солнце садилось.

Алди влез в вонючий автобус и поманил отца Вонга, но на сиденье шлепнулся незнакомый косоглазый человек.

"Умеешь понимать знаки?"

"Знаки? Какие знаки?"

"Начертанные кисточкой".

"Что тебе до этого?"

"У меня листок для тебя".

"Листок? Какой листок? От кого?"

"От женщины".

Автобус, рыча, двигался среди руин. На седых от пыли стенах проступали прихотливые буквы старых призывов.

Кое-где буквы выпали, кое-где смазались.

На мятом влажном клочке (наверное, косоглазый таскал его за поясом) было начертано несколько слов: "Где ты, Гай, там я, Гайя".

Алди застонал.

— Это что-нибудь значит? — с любопытством спросил косоглазый.

— Откуда мне знать? Я уже давно ничего не понимаю.

— Тогда отдай листок.

Алди не ответил, но крепко перехватил руку. Косоглазый побледнел:

"Не делай мне больно. Я ведь только передал листок. Я тоже ничего не понимаю".

"Кто тебе это дал?"

"Одна женщина. Утром я спал с нею".

Вонючий автобус заполнили оборванные больные люди.

Такие же серые люди брели по обочинам, принюхивались, присматривались, нет ли где прохода в многочисленных заграждениях, не сохранилось ли где растение со съедобными листьями? Терезин еще не вымер, но в нем становилось просторно. Большая толпа колыхалась только перед сумрачным серым зданием Комитета спасения. На пыльной земле, у пересохших фонтанов, на бетонных дорожках сидели и лежали спящие и умершие.

Ночью Алди снова потребовал женщину.

Зоммер отправил за женщиной охранника. Отрыжка сильно его мучила, он торопил охранника. В дверях, столкнувшись с отцом Вонгом, охранник случайно выронил гранату. Взрыв выбил все стекла, красиво закружил в воздухе магнитные ленты. Один осколок вошел отцу Вонгу чуть ниже левого глаза.